Ждите ответа [журнальный вариант] | страница 73

Пройдя, как и в прошлые свои приходы сюда, узким пространством между становящимся от времени все более негнущимся и тяжелым полотнищем и стеною дома, он нашел звонок на входной двери и нажал на него. Никто не отозвался. Он нажимал снова и снова, пока все тот же Михеич, на этот раз не в викторианском полосатом жилете и даже не в куцем мундирчике с вытертыми позументами, а в видавшем виды, засаленном, с вылезающей из прорех серой ватой дворницком ватнике, не приоткрыл узкой щелью дверь.

— По записи? — спросил он неприязненно.

Иннокентий Павлович не понял, что Михеич имеет в виду, но тут же заметил на створке, которую тот держал на отлете, до блеска начищенную медную табличку и успел на ней прочитать: «А.П. Ельянов. Дантист».

Не дожидаясь ответа, Михеич указал дорогу: «По лестнице вверх, первая дверь справа», все давешние лампочки-лилии, видимо, давно перегорели, в вестибюле стояла плотная тьма, и бывший камердинер разом растворился в ней, будто его и не было. Иннокентий Павлович по привычке уже поднялся вверх по лестнице, ничем уже не устланной, нашел дверь, за которой он уже дважды побывал. «А теперь вот — дантист какой-то…» — посетовал про себя Иннокентий Павлович и постучался в нее. На стук никто не отозвался, он толкнул ее. Дверь оказалась не заперта.

Он узнал комнату, хотя теперь она была поделена на две неравные половины ситцевой унылой занавеской; камин на этот раз зиял бездонным мертвым чревом, окна, прежде в зеркальном стекле от пола до потолка, были теперь поделены на мелкие и мутные квадратики. Напольных часов и вовсе как не бывало, вместо покойных, обитых черной лайкой кресел перед камином или овального мореного дуба стола и резного, под потолок, буфета вся меблировка большей половины состояла из обыкновенных венских стульев, выстроившихся вдоль стен, двух низеньких столиков с зачитанными журналами на них, да в углу — зубоврачебного кресла.

Иннокентий Павлович подошел к окну, выглянул наружу — за углом с Покровского бульвара на Чистопрудный бежал, тренькая жидким звонком, допотопный трамвай, не вместившиеся внутрь люди висели неряшливыми гроздьями на подножках, машин было мало и все до единой похожие на первую фордовскую модель вроде поставленного на колеса рундука. По тротуарам в обе стороны торопились, натыкаясь друг на друга, плохо одетые, на вид такие же замшелые, как и автомобили, прохожие, толпились у дверей магазинов и лавок, над дверьми которых назойливо лезли в глаза грубо, будто наспех либо лишь на время намалеванные вывески: «Колбасная и мясная торговля бр. Кочетовых», «Керосиновая лавка И.Трегубова», «Большой трактир Федулова»…