Рудакова. Роли?! Да я всю жизнь только саму себя и играла! Одних ткачих передовых, доярок, штукатуров с полсотни переиграла, и все на одно лицо. Я на сцене только и делала, что выполняла — перевыполняла. А вокруг — хоть шаром покати — ни хлеба, ни ситца, ни жилья, сплошная разруха, война еще не забылась… И что самое смешное, в зале верили, получали удовольствие, хоть про себя каждый знал, что — брехня. Да от меня таланта тогда никто не требовал, а Левушка ваш распрекрасный — первый! Искусство, видите ли, нужное народу!.. А народ от него был как от земли до неба! Народ, он в антракте — только его и видели. Я сама, покуда в ваш гадюшник не попала, была народ! А стала — пристебай кобыле хвост. Но тут-то, слава богу, репертуар этот — побоку, другая мода пошла, психология всякая, переживания, душевные переливы, а они мне не по зубам оказались. И выяснилось, что без меня очень даже можно обойтись. Сунули в постоянные месткомовские деятели, и дело с концом. И очень даже хорошо. Наигралась в эти ваши игры, спасибо, цела осталась…
По коридору идет проводник, за нею — Донцова. Она подтянута, модно одета, ей можно и не дать ее лет.
Проводник. Тут у меня одно место свободное. Да и ваши там, артистки. Если не врут, конечно.
Донцова. Это просто замечательно, спасибо вам. А то я было совсем растерялась — муж в Москве уже, а администратор едет следующим поездом…
Проводник. Вы то хоть похожи… а они просто, извиняюсь, и не подумала бы.
Донцова. Что вы, они замечательные артистки, а что не красавицы, это уж, как говорится…
Проводник. По-моему, если артистка — так лопни, а держи фасон.
Донцова. Увы…
Проводник (заглянула в купе). Я вам напарницу привела, для комплекта.
Донцова (входя внутрь, чуть наигранно). А вот и я, вот и я!
Щипалина(ошарашена). Виктория Дмитриевна?!
Рудакова. Накаркала…
Гаранина. Входи, Вика, тебя-то нам как раз и недоставало.
Щипалина(никак не придет в себя.) Надо же…
Рудакова (ей). Ну?.. Ты, кажется, мечтала обменяться впечатлениями. И идти никуда не надо, с доставкой на дом.
Донцова (садясь). Шла через весь поезд — куда деваться?! И вот как славно получилось.
Рудакова. Дальше некуда.
Проводник. Чаю принести? А то титан остынет.
Донцова. Конечно. Покрепче, пожалуйста. И мне — без сахара.
Рудакова (решительно проводнику). Вот что, мать, для начала принеси нам четыре пустых стакана, поняла? Чаи потом гонять будем, времени вагон.
Проводник. Сказано — запрещено! (Ушла к себе в купе.)
