«Не спи, пожалуйста. Чего я без тебя буду дела-аать?»
Но по-другому дедушка спать не умел, и мальчик не будил его: пусть хоть так отдохнет. Сережа знал, что в груди у дедушки, недалеко от сердца, сидит осколок немецкого железа— сорок лет сидит и не растворяется в живой соленой крови. Вынуть бы его — легче бы стало дедушке, ой, легче. Да врачи говорят:
«Ни в коем случае!»
А не ошибаются ли они?
Был бы мальчик врачом, он обязательно вынул бы ненавистный осколок, и полегчало бы старику…
А в окне, высвечивая каждую травинку, загорались и гасли молчаливые молнии с ветром и предвещали ненастье.
Сережа не заметил, когда заснул, и проснулся оттого, что дедушка напустил в избу сырого воздуха и с пристуком поставил на стол ведро с молоком, только что из-под коровы.
— Когда ты успел надоить-то? — как можно ласковей спросил Сережа, на что дедушка, процеживая молоко, промолчал, вкладывая в свое молчание укор:
«Я-то надоил, а ты? Вставать-то собираешься или нет? Кроме нас с тобой, в этом доме работать некому, и еда сама на стол не придет».
А внук не захотел понимать укора, остался лежать под одеялом, и дедушка взорвался:
— Сергей!
— Ну.
— У тебя, кроме спанья, никаких срочных делов нету?
— А что?..
— Не в службу, а в дружбу: отнеси молоко квартирантам.
Мальчик полежал и спросил:
— Так неумытому идти в гости?
— Это — дело хозяйское.
Мальчик нехотя встал, умылся под рукомойником, взял в обе руки теплую кринку с молоком и попросил дедушку:
— Еще плесни молока.
— Зачем?
— Чтобы молоко шапкой стояло!
Дедушка долил молока, надел тяжелый, как из железа, плащ и сказал:
— На озере жерлицы проведаю…
— И я с тобой! — загорелся Сережа.
— Ты нынче дома посиди, — попросил дедушка. — В такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выпустит. Вон дождик-то чего делает!
И ушел, гремя плащом.
Не сводя с кринки глаз, со сметанно-белой шапки поверх нее, мальчик плечом открыл дверь в переднюю избу и увидел Лидию Александровну, которая сидела за бубном — плела кружево.
— Парное молоко несу! — объявил Сережа.
Не отрываясь от работы, она шепотом предупредила:
— Муза спит. Сейчас только заснула.
И показала лицом на кровать, где за ворохом одеял девочки не было видно.
Видя, что мальчик держит кринку на весу, она сказала:
— Поставь на стол.
Мальчик поставил молоко рядом с букетом цветов в стеклянной банке. Вода в банке была желтой, а цветы завяли, и белая лилия тоже, кроме таволги, которая расцвела еще пышнее, расточая сладкий запах.
