«Жених и невеста» | страница 31

— Жди! Я что-нибудь придумаю.

И мне казалось, что все время он только и думает, как исцелить меня.

И однажды он пришел. Я не узнала своего дружка: его лицо стало серым, а под глазами появились голубые, словно нарисованные кисточкой ободки. Он дышал тяжело, как при пороке сердца. Я сразу заметила эту перемену и спросила:

— Что с тобой?

— Ты будешь здорова, — был ответ. — Тебя вылечат. Я дал им за это кровь.

— Какую кровь?

— Обыкновенную. Свою.

Он закатал рукав, и я увидела на сгибе руки бурое пятно йода.

— Что это? Рана?

Он усмехнулся:

— Отсюда брали кровь.

— Зачем?

— В больнице мне сказали: «Можешь выручить?» Я спросил: «Что для этого надо?» Они сказали: «Кровь можешь дать?» Я сказал: «Дам!» Я понял, что если я их выручу, они выручат меня, то есть тебя. — Тут он улыбнулся и доверительно сказал: — Я наврал им, что мне восемнадцать лет.

В тот день доставала сладостей был большим и сильным, самым лучшим из мальчишек. Я смотрела на него как на героя.

— Тебе было больно?

— Ничуть!

— Врешь! Тебе было больно!

Тогда, чтобы доказать, что ему было не больно, он решил пройтись на руках. Он умел ходить на руках, но на этот раз у него ничего не вышло: потерял равновесие и упал.

— Вот видишь! — прошептала я. — Из-за меня ты потерял здоровье!

Он ничего не ответил. Медленно поднялся с пола. И долго тер затылок.

— В больнице мне сказали, что я спас какую-то девчонку. Почему же я не могу спасти тебя?

— Можешь! Спасешь! — убежденно сказала я. — Ты уже спас меня. У меня больше нет одышки.

Я безгранично верила в него, и в моей вере не было даже крохотной щелочки, в которую могло бы проникнуть сомнение.

Помню, на другой день я встала с постели.

Где теперь мой маленький друг? Может быть, он давно уже не существует — изменился или просто стал взрослым, а взрослые быстро утрачивают способность верить в невозможное?

Но в моей памяти он жив — могущественный и благородный доставала сладостей. И когда мне становится тяжело, я зову его, и он тут же оказывается рядом, чтобы спасти меня, когда бессильны врачи и лекарства.

Игра в красавицу

В то время мы думали, что по Караванной улице, побрякивая колокольчиками, бредут пыльные усталые верблюды, на Итальянской улице живут черноволосые итальянцы, а на Поцелуевом мосту все целуются. Потом не стало ни караванов, ни итальянцев, да и сами улицы теперь называются иначе. Правда, Поцелуев мост остался Поцелуевым.

Наш двор был вымощен щербатым булыжником. Булыжник лежал неровно, образуя бугры и впадины. Когда шли затяжные дожди, впадины заливала вода, а бугры возвышались каменными островами. Чтобы не замочить ботинок, мы прыгали с острова на остров. Но домой все равно приходили с мокрыми ногами.