. Смотрит на одного, на другого.
Ефросинья. Где сатана-то?
Эрос. Там, где и положено.
Секретарь бьет изнутри в крышку. Ефросинья подходит и садится на крышку рядом со священником и диаконом.
Ефросинья. Не вырвется?
Эрос. Не должен. Мы его святой водой еще окропим, да гвоздями забьем покрепче.
Секретарь стучит изнутри.
Ефросинья. Стучи – не стучи, ничего не выстучишь.
Диакон (Эро́су). Как же это вы догадались про него, отец настоятель?
Эрос. Уж больно наглый. Даже для архимандрита чересчур. Но, конечно, полной уверенности не было. И тогда матушка мне совет дала умный – позвонить прямо самому владыке, да спросить.
Диакон. Не испугались?
Эрос. Боязно, конечно, было. Но выбор-то не богатый: или черт, или епископ. Я епископа выбрал. Привычнее, знаешь ли… Он мне все и обсказал. Что нет, дескать, в природе никакого секретаря отца Василиска. Остальное уж было делом техники.
Диакон. Как это вы так ловко умерли – как натуральный. Мне уж матушка сказала, да я не поверил, пока своими глазами не увидел, как вы из гроба порскнули, и ну его душить.
Эрос. А ведь идею-то ты мне подсказал, помнишь?
Диакон. Насчет удушения?
Эрос. Да нет, насчет мертвым притвориться.
Диакон. Так вам же не понравилось тогда.
Эрос. Ну, всему свое время.
Ефросинья. Какой страх пережили, отец Эрос… Едва-едва он в космос нас не отправил.
Эрос. Нет, матушка. Тут пострашнее будет. Не в космос нас запустили, а в хаос. И не сейчас, а гораздо раньше. Понимаешь?
Ефросинья. Не понимаю.
Эрос. Обманули нас – вот что. Но не то страшно, что обманули, страшно, что мы обманулись.
Диакон. Да как же было не обмануться, если чин на нем секретарский?
Эрос. А это все равно, какой на нем чин – секретарь ли он, архиерей или просто мальчишка. Страшно, что не увидели мы в нем дьявола. А ведь все дела его о том вопияли. И вот дьявол-то и показал нам всю глубину нашего падения. И кто все мы есть.
Диакон. И кто же мы?
Эрос (помолчав). Люди мы, отец диакон. Просто люди… А нам этого нельзя.
Ефросинья. Что ты, отче, говоришь такое? Нельзя нам людьми быть?!
Эрос. Истинно так. Потому что люди слабы, люди изменчивы, сребролюбивы, злы, гневливы и себя не помнят.
Диакон. Куда же нам, отец настоятель, тогда велишь? В ангелы разве?
Эрос. Можно бы в ангелы, конечно, да вакансиии расписаны на миллион лет вперед… Ведь вот оно как бывает. Живешь, живешь, а потом рано или поздно понимаешь, что идешь по жизненному пути, а на пути этом можешь и должен умереть. И когда настигнет тебя это понимание, тогда только видишь, с чем соотносить жизнь и смерть. И бывает так, что отступятся от тебя ближние и дальние, родные и знакомые, епископы и простые иноки, ангелы и черти, и один ты останешься перед лицом Божиим. И вот тогда ни единый бес тебя обмануть не сможет, будь он сам митрополит. Ибо заповедал нам Иисус Христос: «Познаете истину – и истина сделает вас свободными!»
