Да? Разбился? Или нет еще? Долетим на автопилоте?
(Татьяне.) Вот так вот, Танька! Двадцать три года в небе! Это тебе не просто так. Самое тяжелое – это летать на «Аэробусах». Они почти вертикально поднимаются. Перегрузки. И высоту набирают бо́льшую. У некоторых даже кровь носом идет. У меня, правда, ни разу. А еще знаешь, болят глаза. Воздух в самолете очень сухой. И прав много, и обязанностей. В небе ты всегда должна быть веселой. Вот что трудно.
Алла пьет вино, морщится, ест пирог.
Татьяна. А я вот Гришеньку своего поминаю, напекла пирогов-то. Мне одной-то не съесть. А потом вспомнила – соседи же теперь есть. Вот вина купила. Пришла. Помянем?
Алла. Так, что за вино, я не поняла? (Рассматривает.) Да… это тебе не дьюти фри.
Татьяна. Хорошее вино, вкусненькое.
Алла. Шикарное! (Показывая что-то в телефоне, Татьяне.) А это я унитаз в отеле сфотографировала. Такой же хочу.
Татьяна. Унитаз?
Алла. Ага, у него вот такая форсунка, и из нее вода льется.
Татьяна. Куда? Зачем?
Алла. Туда. Для гигиены.
Татьяна. А-а-а. Не видела я таких.
Алла. И не увидишь.
Татьяна. У нас-то все по-простому.
Алла. Да уж.
Молчат. Алла уткнулась в телефон. Вдруг Кирилл начинает говорить.
Кирилл. Все в нашем мире так непостоянно. Как тонкий лед, который в одно мгновение может треснуть и разлететься на тысячи хрусталиков. Каждый хрусталик так прекрасен, искрится. И в то же время ты проваливаешься под лед, из-под которого ты не можешь выкарабкаться. И остается только замереть. И опуститься на дно. На дно жизни, океана. Иллюзия воды. Ведь что в сущности лед? Это та же вода, которая тебя держала на поверхности. Как рыбы не видят воды?
Алла. Ты чего? Перепил?
Татьяна. Я же говорю, хорошее вино.
Кирилл. Как?
Алла. Хорошее. Очень.
Кирилл выбегает на улицу. Алла уходит за ним, но быстро возвращается, берет ведро, тряпку, швыряет их куда-то туда, Кириллу, со словами: «Сам убирай! Ты же знаешь, я не переношу этого!»
Татьяна. У меня Гришенька тоже так любил пофилософствовать! Выпьет вечерком и говорит, говорит. Как в телевизоре. Любил поговорить, да.
Алла прислушивается, что происходит за дверью. Потом садится обратно за стол.
Алла. Ну вот, видишь, вышла я на пенсию, вот мы и приехали сюда. На свежий воздух, так сказать. А ты, Таня, где работаешь? В магазине, говоришь?
Татьяна. Да не, на рынке. Мясом торгую.
Алла. На рынке? А вам там обрубщик мяса все еще нужен?
Татьяна. Нужен.
Алла. Так вот Кирилл хочет.
Татьяна. Да ну? Какой он обрубщик!
