Так думал Антон, глядя на море. Ему стало намного легче. Потом он решил, что надо пойти погулять. К морю. Хорошая мысль.
Море было ближе, чем казалось с балкона. Вечер был теплым. На пляже сидел мужик. Он был пьяный, мордатый, печальный. Он уставился на Антона с первых секунд его появления на пляже, и было ясно, что скоро он спросит, как Антона зовут, потом скажет, как его зовут самого, и расскажет Антону, как непросто живется шоферу. Но мужик вместо этого вдруг произнес:
– Да. Ветер. Тут всегда… ветер…
Антон посмотрел на мужика удивленно, он как раз думал про ветер. Антон почему-то чужие мысли читать не мог, зато его мысли легко читала каждая встречная рожа. Потом мужик сказал:
– Тебе нравится Юрий Антонов?
Антон сказал:
– Да.
– Хорошие песни у него. Простые. Простые песни любишь?
– Да.
На самом деле он не любил. Но мужик видел Антона насквозь. Он сказал:
– Пиздишь. Не любишь ты Антонова. Зря. Хорошие у него песни, простые. Вот возьмем «Мечта сбывается и не сбывается». Какие слова, а! Мечта сбывается и не сбывается…
– Да, – признал Антон. – Мечта, она да. У кого-то сбывается, у кого-то – нет…
Мужик посмотрел на Антона, усмехнулся и спросил:
– А твоя мечта сбылась?
Антон промолчал. Он был не готов вот так, с ходу, с первым встречным говорить про мечту. У него, конечно, она была, мечта, она не то чтобы совсем не сбылась, но сбылась не так, как Антону хотелось. Не сбылась, значит. Потому что мечта, которая сбылась лишь частично, – это не мечта, а бизнес-план. Так подумал Антон.
– Не горчи. И у меня не сбылась. Ну и хули с того, – сказал мужик, читая мысли Антона легко, как слова на заборе. – А я стихи вот пишу. Но у меня, бля, не получается стихи писать. Трудно это.
Антон кивнул. Они помолчали. Антону мужик начинал нравиться. Он был одновременно навязчив, как всякий пьяный, и тактичен, как не всякий трезвый. И Антон сказал:
– Ну, стихи – это, конечно, непросто. Ну ничего. Главное – не бросать.
– Думаешь, получится у меня? – спросил мужик и посмотрел Антону в глаза.
Антон тоже посмотрел мужику в глаза. Глаза у мужика были голубые и нетрезвые.
– Ты вот, думаешь, я бухарь? Зря. Я начальник Олимпиады, – сказал мужик.
Антон улыбнулся. Ему это понравилось. Вот так вот сидят на берегу моря два начальника Олимпиады и даже не знают ничего друг о друге. Что-то было в этом хорошее, романтическое. Антон передумал уходить в другое место и решил с мужиком еще поговорить. И спросил:
– Вы начальник Олимпиады?
