– Бедный Дживан Гаспарян, столько людей уже играть научил, все так далеко живут, кто в Америке, кто где, и все звонят ему, чтобы он сказал, хорошо они играют или нет, а он же не вечный, бедный человек, уже старый. Когда уйдет дядя Дживан – что тогда будут делать они все, кому будут звонить?
Играл ученик Гаспаряна хорошо – он учился не зря.
Третий музыкант, толстый и важный, как сначала показалось Антону, ничего не делал, ни на чем не играл. Он просто стоял рядом с важным видом. Раньше Антон бы подумал, что это, вероятно, продюсер коллектива. Но сейчас он такого слова – «продюсер» – не помнил. Поэтому решил, что этот третий ходит с теми двумя, потому что, может быть, ему нравится их слушать. Но этот третий, важный, как оказалось, не был слушателем – он пел. Он не зря был такой важный. Голос у него был красивый.
Ларис наклонилась к Антону и прошептала ему на ухо:
– Ни у кого не учился. Сам так поет хорошо.
Армяне долго ходили по могилам в то утро. Пили, ели, смеялись, вспоминали, Карапет говорил тосты, музыканты играли. Трауром на этих застольях и не пахло. Пахло вкусно – мясом и овощами, вином и чачей. Антону было хорошо. Он думал, что никогда ему не было так хорошо, как здесь, среди этих людей, хотя ему не с чем было сравнивать – он не помнил, как ему было раньше.
Потом Антон увидел Артуша – старого, очень худого пастуха, как будто высушенного на солнце. Он не ходил по могилам, он сидел в стороне и смотрел на коров. Вдали, за кладбищем, паслось стадо. Антон вспомнил, что уже видел его, Артуша. Вспомнил, как опустилось стекло и он, Антон, спросил этого деда:
«Простите, пожалуйста, вы не подскажете, куда я еду?»
Дед ответил Антону – голос у него был хриплый, прокуренный:
«А сам как думаешь, сынок?»
Антон сказал ему:
«Я не знаю. Еду куда глаза глядят».
А дед сказал:
«Будешь ехать все время вверх – не потеряешься».
Антон хотел еще что-нибудь вспомнить – что он делал, когда видел Артуша, и где его видел. Но не смог вспомнить ничего больше.
Ларис рассказала Антону, что Артуш – не простой пастух, а пастух из Эчмиадзина. Этим красивым, как восточный ковер, названием именовался, как узнал Антон, небольшой, но очень старый и важный для всех армян город в Армении, где находятся – тоже очень старые и важные для всех армян – монастырь и храм. И еще там сидит самый главный священник всех армян, который называется Католикос. Раньше, до войны, Артуш был пастухом в этом монастыре, и ему доверяли пасти коров, от которых делали такой мацони, что его пил сам Католикос, а одна из коров была с голубыми глазами. Там, в Эчмиадзине, Артуш был очень уважаемым человеком, имел машину – черную «Волгу» с белым рулем. Но потом все это он потерял. Там, где он жил, началась война. Бандиты пришли. Артуш видел, как бандиты убили его корову с голубыми глазами. Тогда он пережил первый инфаркт. Лег на землю и хотел умереть, но не смог. Потом он кое-как добрался сюда, на Аибгу, и стал пастухом. Но до сих пор очень сильно скучает по Эчмиадзину и совсем не может спать. Артуш не спит уже три года, всю ночь сидит и курит, три пачки сигарет за ночь; к нему из Краснодара приезжал один раз хороший профессор, сердечников лечит, он осмотрел Артуша и не смог понять, как тот столько не спит, так много курит, так скучает по Эчмиадзину и до сих пор живой. Так и не смог понять профессор, почему Артуш не умер. Расстроился, покушал и уехал в Краснодар.
