Мой братец готов поверить всему на свете, и, естественно, он сразу побежал хвастаться подарками перед родителями. Для меня это была трудная минута. Мама так повела себя после истории с прогулом, что я стал ее побаиваться, но тут меня утешало другое: единственный Свидетель, который может вывести меня на чистую воду.
сейчас далеко, где-то у Северного полюса. Я приободрился, и мы с .Санни ворвались в комнату родителей с подарками, крича: "Смотрите, что нам принес Санта Клаус!"
Папа и мама проснулись, мама заулыбалась, но улыбка эта длилась секунду. Мама посмотрела на меня, и лицо ее изменилось. Этот взгляд был мне знаком. Очень хорошо знаком. Так она смотрела, когда я вернулся, прогуляв школу, и она сказала, что мне нельзя верить.
- Ларри, - тихо произнесла она, - откуда у тебя пистолет?
- Клаус положил его в мой чулок, мамочка, - ответил я, стараясь изобразить обиду, хотя в душе был по ражен: как она обо всем догадалась? Честное слово, положил.
- Ты украл пистолет из чулка твоего младшего брата, пока он спал. Голос ее дрожал от возмущения. - Ах, Ларри, Ларри, есть ли у тебя хоть капля совести?
- Ну ладно, ладно, - заворчал отец. - Сегодня же рождество.
- Конечно, - воскликнула она с неподдельной горечью. - Тебе-то все равно. А я не хочу, чтобы мой сын вырос лгуном и вором, понимаешь?
- Ну какой он вор, жена? - запальчиво возразил отец. - Еще что выдумала! - Он страшно сердился, когда в минуты блаженства ему кто-то мешал, а сейчас ему в придачу было, наверное, стыдно за вчерашнее. Ну-ка, Ларри, - и он потянулся к деньгам, лежавшим на туалетном столике. Вот тебе шестипенсовик. А вот еще один - для Санни. Только не потеряйте!
Но я смотрел на маму и вдруг понял, что было в ее глазах. Я разревелся, швырнул пистолет на пол и, давясь слезами, выскочил из дома. Улица еще спала.
В переулке за домом я бросился на мокрую траву.
Я все понял, и боль открытия нестерпимо жгла меня.
Никакого Санта Клауса нет - Догерти правы, - а есть только мама, которой приходится жаться, чтобы наскрести несколько несчастных пенсов нам на подарок.
Мой отец - неотесанный мужлан и пьяница, и мама надеялась, что, может быть, из беспросветной нищеты ее вытащу я. Во взгляде ее был страх неужели я вырасту таким же неотесанным мужланом и пьяницей, как мой отец?
