В то самое время, когда автобус Ревель-Петербург, оставив уже далеко позади границу, преодолевал последние километры, в пошарпанном кирпичном доме, на окраине городка русской Лифляндии, в по-нищенски опрятной квартирке лежала в кровати девушка, лежала уже не первый день, оживляемая только редкими телефонными звонками.
Стрелки собрались вместе, указывая в потолок, знаменуя завершение виз, истекающих в полночь. Ждать больше было нечего. Она знала, что будет теперь, знала наверняка. Когда ее бросил первый мужчина, она провела год в вялом кошмаре, каждая секунда которого была наполнена бессмысленностью ожидания чуда, бессмысленностью понимаемой даже тогда, кошмаром, где вздрагиваешь от каждого звонка, от схожих очертаний фигуры, от зеленого с синим нейлона куртки, от неровно стриженых затылков. Помнила она и унижение звонить, чтобы только услышать раздраженный ёголос, помнила, и как ее бросил второй мужчина, и как новый приступ растянулся уже на полтора года, не найдя того, третьего, что мог бы его прервать.
Поэтому, бросив недокуренную сигарету в пепельницу-туфельку, она поднялась с постели — из-под полосатой футболки виднелись чуть грязноватые трусики, а желтенький носочек сполз немного с левой ноги — взяла из кресла небрежно брошенные джинсы с вывернутой наизнанку левой штаниной и длинным движением выдернула отличный и прочный коричневой кожи ремень, окованный местами железом.
Глава III
телефонная
I
Вульф, расправляя затекшее тело, откинулся назад, свел вместе ладони и довольно хрустнул пальцами, после чего щелкнул тумблером и принтер, громко и ворчливо фыркнув, потянул в себя первую страницу.
Заглянув на кухню, он понял, что неизбежное неминуемо, и поволок огромный черно-полиэтиленовый пакет в уличную мусорку.
Тупо глядя перед собой, Вульф возвращался к своему подъезду, тронутые осенью деревья опустили к нему ветви, куда-то полетела, бестолково помахивая крыльями, стая скучной раскраски птиц, а он ничего не замечая, понемногу выбирался из удушливой атмосферы суицида в нищей квартирке.
— Привет, — негромко раздалось рядом с ним.
— Привет, — механически ответил он, неохотно поднимая глаза.
В первую секунду Вульф не узнал ее, и только после, когда их разделила дюжина шагов, вспомнил:
Женя был мальчиком домашним, делившим свой досуг между рисованием и заглатыванием фантастического числа книг, — она тоже ходила в музыкальную школу и, кажется, на гимнастику. Словом, они нечасто выбирались на улицу поиграть — ее не очень пускали, Вульф сам не очень хотел.
