VIII
— Светик, а где твой красавец? — спросил Боря, поднимая глаза на нее, неожиданно одиноко вплывшую в бильярдную.
— Глаза мои б его не видели. Такой зануда: Вчера чуть не плакал. Ненавижу жадин.
— Вот видишь, если бы не друзья, он мог разбить всю твою жизнь.
— Ну, спасибо тебе большое. Кстати, надо бы нам организовать игорный притон. Я буду заманивать кавалеров, а вы их обыгрывать. Между прочим, где моя доля?
Полагаю, на выпивку я заработала?
— Га`сон, шампанского даме!
— Илья, а ты почему без подруги? — спросила Анечка.
— Она уехала сегодня.
— Маша, как я поняла, из Юрьевска?
— Как бы, да.
— Вообще Собственно, как бы — это интеллигентный аналог "короче", вставил замечание Боря.
— Как-как?
Боря повторил.
— Неплохо! — оценил Илья.
— А вы, — продолжила Анечка, — будете встречаться? Она будет к тебе приезжать?
— Не исключено.
— Илья, а где второй счастливый влюблёенный? — заинтересовался Боря.
— Я к нему заходил, — он встретил меня встретил завёернутым в полотенце и сказал, что страшно занят.
— Боже мой! — перекатился Боря в ироничный пафос, — так он же, наверно, предается плотским утехам.
— Боюсь, что так, — хохотнул Илья.
— Какой позор!
— Боря, ты на себя бы посмотрел, — горячо заговорила Аня, — где твоя субботняя девица!?
— Так это ж субботняя., а Уу меня с понедельника неделя борьбы за нравственность. Кроме того, совершенно не с кем играть в покер. Стасик, сказал он вкрадчиво, — не хочешь с нами?
— Ну вас к лешему. Разденете как этого: как его?
— Калью.
— Вот-вот.
— Илька, вдвоёем скучно. Может сходим, вытащим его?
— Оставьте человека в покое, — снова загорячилась Аня, — обойдётдетесь без него один вечер!
— Эх: — тяжело вздохнул Боря, — остаёется биль. Даю два шара.
— Ну-с, — потянулся Илья, — давненько я не брал в руки шашек!
— Знаем, как вы плохо играете! По червончику?
— По двадцатке.
— Принято!
Биток, скользнув по пирамидке, с треском лёег в лузу.
IX
Очередным утром, вернее, в тот самый неурочный час, когда они уже разлепили глаза, прополоскали рот кофе и совершили все необходимые гигиенические процедуры, выяснилось, что Любе все же необходимо съездить в Юрьевск, что-то там постирать, или побыть с мамой, или что-то-там-еще. Какого именно дьявола, невзирая на явное нежелание, несло ее в город, Страдзинский, скажем прямо, вдавался не сильно, а уж не отговаривал определенно.
К остановке они шли через пляж, уверенно ступая на влажный прибрежный песок, и белые капли чаек разбросаны были по горизонту, и клонилось на убыль уставшее солнце, и подрагивала желтизной брошенная на волны ковровая дорожка, и была славно.
