Мы гуляли по центру города. Обезумившие друг от друга, мы легко нашли общий язык, и, кажется, не могли насытиться общением. Она легко рассказывала мне о том, что не так давно её отчислили из университета за чрезмерные пропуски, в виду бесплатных онлайн игр в интернете. Она любила поиграть. Поплатившись своей любовью к играм отчислением из университета, она, кажется, не слишком сильно расстраивалась по этому поводу.
Она говорила мне о своей любви к Гарри Поттеру. Пересказывала мне страницы книги, словно читала её наяву, а я делал вид, будто она действительно что-то помнит. Я не читал Гарри Поттера. Она это знала. Мы оба знали друг о друге слишком много. Наверное, потому мы и не смогли провести рядом чуть больше одного дня. Но оно того стоило.
Проходя мимо книжных магазинов, мы зашли в каждый из них. Я искал Чарльза Буковски, а она — Гоголя. Она слушала Мика Джагера, а ещё Боно. Наткнувшись на полку с уцененными пластинками, я не удержался и подарил ей запись Нирваны с последнего живого концерта на MTV. Она была в восторге. Поцеловала в щёку. Мы пошли дальше, и конца нашей прогулки не было видно. Я шутил, а она смеялась. Иногда мы меняли друг друга, и её шутки были ни чуть не хуже моих. Мне это нравилось. Она была интересным собеседником, и в целом — довольно интересной личностью.
Я рассказал ей о своих книгах. Сказал, что обязательно подарю ей экземпляр своего сборника, как только он увидит свет. Как же я ошибался тогда. Я подавал большие надежды, а потом они разбились о дно моей низкой самооценки и бесконечной бесконечности меланхолии по самому себе. Я был так далеко от того, что ей обещал. Но я верил в себя. Она давала мне чувство уверенности. Я хотел жить, творить, писать, рисовать, делать что угодно, только чтобы она оставалась рядом.
— Я хочу зайти! — воскликнула она, когда мы прошли мимо тату-салона.
Я был весьма не против. Это её заявление — оно выглядело весьма неожиданно. Даже спонтанно. Но я был ко всему готов в тот день, и потому, наверное, согласился.
Все-таки мы были слишком разные. Я — глубоко притаившись где-то в дальнем углу своей ракушки, очень недоверчиво смотрел на вещи вокруг себя, она — напротив. Как видите — для неё оказалось обычным делом зайти в тату-салон, и сделать себе пирсинг на языке, просто так. Не подготовившись к этому даже на самый мизерный процент. Она была такой. Надеюсь, она остается такой же и до сих пор, но не могу сказать этого точно. Смею только надеяться и верить.
