От матери осталось несколько фронтовых писем и фотокарточек.
Мы жили в Семипалатинске. Нужды сильной не испытывали. Деньги с фронта присылала вначале мать, потом брат отца — дядя Петя. Без их помощи нам пришлось бы туго, так как отец работал всего-навсего простым счетоводом в каком-то мелком филиале. Это в последнее десятилетие перед пенсией он дослужился до главного бухгалтера областного совета профессиональных союзов.
В нашем городе отцовское имя произносили с уважением (особенно женщины), искали повод с ним познакомиться, а иные, наверное, не прочь были бы выйти за него замуж. Всех привлекал в нем мягкий рассудительный характер, сильно развитое чувство отцовства, постоянство — он ведь так и не женился второй раз.
Отец кроме всего прочего имел талант выдумщика, любил помечтать. Родственники и знакомые всегда посмеивались над его чудачествами и особенно над постоянным стремлением к хозяйственным преобразованиям в доме.
За что бы отец ни брался — это превращалось в целое предприятие. Задумки шли от дедов и прадедов — людей хватких, мастеровых, — а силенок и умения на их исполнение ему порой не хватало. Ведь с пятнадцати лет он стал конторским служащим.
Однажды затеялось у нас строительство новых ворот. Несколько недель отец искал плотника «подешевле». Наконец привел мужика с лицом алкоголика. Весь вечер они ходили вокруг старых ворот, что-то измеряли, записывали, спорили. Затем мастер угостился стопкой водки, получил небольшой аванс и… исчез. Я уехал в пионерский лагерь. А когда вернулся, перед моими глазами предстало некое грандиозное сооружение, напоминавшее триумфальную арку. Сбоку ее приютилась миниатюрная калиточка — на нее не хватило лесоматериала, а может, «вдохновения» отца. Но к ней отец придумал, как он полагал, очень хитрый замок. От угла дома надо было отсчитать восемь досок, сдвинуть девятую, затем просунуть руку и нащупать засов ворот, потянуть его на себя, подойти к калитке и дернуть безобидно торчащий гвоздик, который через сыромятный ремешок соединялся со щеколдой. Хитроумный замок оказался с капризами. Стоило перестараться и вытянуть засов немножко длиннее, он мгновенно выскакивал из скобы — той, что у калитки, и намертво, будто волчий капкан, заклинивал руку между досками. Попадались в этот капкан не жулики, а хозяева да родственники. Приходилось стоять в неудобной позе и звать на помощь. Позже я приноровился и просто перелазил через заплот — так у нас называли забор.
