- Прощение будет любовью, — искала я варианты.
- Вряд ли, там же клад должен быть, — цокнул Джон.
- Георг сказал, что это не разгадает тот, кто гонится за богатством, — повторила
я слова, сказанные мне вчера.
- Но и он же сказал, что там сокровища, — напомнил Джон.
- Нет, там что-то другое, — вздохнула я и села рядом. — А может быть
вспомогательный глагол другой?
- Тут примерно слово «být» — это быть. Но, возможно, «b» это «d», а «t» — «j»,
— Джон начал вновь что-то писать.
- И что получается? – спросила я, заглядывая в лист.
- Возможно, это «dej» — дать. Ведь тут может быть старый говор, который с
годами исчез, — медленно произнёс он.
- И что у нас сложилось: любить, дать, простить? – в моей голове был активный
штурм, и пока не единой ценной мысли.
- Как ты предложила можно попробовать существительные: прощение дано
любви, — Джон также думал.
- Прощение, данное любовью? — сказал Джон.
- А может быть дать тут в смысле дарить? Ведь Перхта по легендам не простила
мужа за свои горести, — ответила я.
- А надпись появилась позже, когда она вернулась в родительский дом
призраком, — продолжил мою мысль Джон. — Получается, что не только монах,
но и Ян проклял её перед смертью. И она написала это, чтобы ей была дарована
свобода.
- Нет, она хотела простить своего мужа-тирана за все, но поняла это только
после гибели, — говорила я, пока голова думала.
- Получается, прощение даровано любовью, — сказал Джон и моя голова
вспыхнула.
- Прощение даровано любимому! — воскликнула я и подскочила. — Она
простила его. Перхта, — позвала я призрака. — Тут написано: «Прощение
даровано любимому»! Это клад твоей семьи, вы все были обозлены на Яна, и
только прощение вам поможет уйти…
- Лори, — Джон встал и нахмурился. — Ты хочешь сказать, что Перхта любила
своего мужа…
Как только он это сказал, то свет над нами погас, и я вздрогнула. А Джон
подошёл ближе. Я слышала его быстро бьющееся сердце, когда он обнял меня.
-Ты слышишь это? – шёпотом спросил он.
И я прислушалась, откуда-то доносился скрежет металла.
- Это в камере пыток, — одними губами ответила я ему, подняв на Джона голову,
и он, сглотнув, кивнул.
Мы слышали как двигались цепи, открывалась и захлопывалась внизу дверь, и
от этого звука мурашки побежали по коже, и сейчас мы оба понимали, что это не
Перхта, а кто-то другой, который играет тут со светом, который не даёт Перхте
успокоение.
- Мы должны уходить, — быстро сказал Джон, и подхватил рюкзак, запихивая
туда бумаги, а я тем временем схватила дневник Перхты и положила к себе.
