Она холодно улыбнулась мне, явно думая о чем-то своем, и тут же отвлеклась на ребенка, почему-то начавшего плакать. Я даже не успел сказать ей что-то важное, вертевшееся на языке. «Я пойду, поищу ЕЕ. Наверно уже можно». Я встаю и иду к боковой лестнице для артистов, по пути заставив себя изучить во всех подробностях фарфоровые тарелки, висящие над ней. Поднимаюсь по скрипучей деревянной лестнице старой кирхи, теперь использованной для театра, вдыхая в себя соблазнительные, такие странные ароматы — запахи стружки, пыли от портьер, грима, духов и пота. Вместе это составляет неповторимый сексуальный букет, никому кроме заядлого театрала или артиста не приятный. Запах творчества. Навстречу мне попадаются артисты, работники театра и наконец. Выходит ОНА. Лицо ее покрыто толстым слоем белого грима, она с улыбкой целует меня и спускается со мной вниз. «Котенок, ну как спектакль»?
«Я так устала, ЛАКС». «Я тоже». Мы молчим.
Выходим из театра. «Ты не смоешь грим»? «Нет, тут в театре нет воды. Придется так идти по улице». «Стремно», замечаю я, поглаживая бутылку с вином, которую мы вчера так и не открыли. Хочется выпить! Я дотрагиваюсь до ее щеки дрожащим пальцем, и ищу в своем сердце радость от этого, но тело так устало, что радость ощущается очень слабо. Мы идем по аллее, старый асфальт, гипсовые статуи с отбитыми носами — театр находится в парке отдыха, построенном на бывшем немецком кладбище, и теперь мои пальцы совершают замысловатый танец, по исследованию ее тела. Мы тщательно укрываемся между деревьев от взглядов зрителей, проходящих по соседней тропинке.
Куски листьев продолжают, как и утром носиться по воздуху, а мы продолжаем молчать, устало неся тела к скамейке в глубине парка. Мне так много хочется сказать ей, но как всегда я говорю лишь десятую часть из того, что передумал за день. В голове опять ленивая муть, болото, в которое я хочу как можно скорей влить пару сотен грамм алкоголя. Может это как-то взболтает его, поднимет тину со дна?
«ЛАКС, у меня так устали ноги. Вообще не хочу вставать отсюда». «Как люди на спектакле»? «Так…Как обычно. Хорошо, что они нас сейчас не видели. Я тут Томку с Колей пригласила, а они весь спектакль сидели с каменными лицами и даже не улыбались. Странно. Он же интересный». «Вино будешь»? «Давай, тут так холодно, может, согреемся». Я достаю бутылку дешевого вина, плохо приклеенная этикетка, на ней женщина в свободном белом платье на берегу тропического моря. Застыла в вечной улыбке, опьянённая богатой жизнью. Тоже помечтаем. Вот и штопор змейкой. Оля смеется: «Ты этим вчера хотел подкупить врача, чтобы он тебе дал справку на работу, что ты якобы болел? Каким-то дешевым портвейном»? «Ну, у меня же нет денег на коньяк дорогой», обижаюсь я, и мы хохочем. Хлопок.
