Оливер вскарабкался на глинистый откос, поросший низким кустарником, и сразу сел — ноги подкашивались. Кем бы ни был этот зимний человек, чем бы ни являлось Приграничье, одного взгляда хватало, чтобы убедиться: выбраться отсюда непросто. В одной стороне — сплошная вода, в другой — голая земля. Ни транспорта, ни каких-либо признаков цивилизации. Он посмотрел наверх. Похоже, они свалились в озеро прямо с неба, каким-то образом преодолев Завесу — занавес, разделяющий миры… Нет шельфа, утеса над океаном, дома… Они с Фростом просто появились из воздуха.
— Но и Сокольничего нет. Это плюс.
Все было настолько нереально, что даже губы, казалось, онемели, когда Оливер произнес эти слова. Однако лицо его внезапно озарилось улыбкой — безумной усмешкой изумления и удивительного торжества. Не только потому, что они остались в живых, но и потому, что крохотная искорка надежды, которую он пестовал всю свою жизнь — надежды на капельку волшебства в океане обыденности, — оказалась не напрасной.
Зимний человек выбрался из озера. Вода с него совсем не капала, мигом примерзая к ледяной коже. Проследив взгляд Оливера, Фрост посмотрел вверх и лишь затем обратил бледно-голубые глаза на своего спасителя. Волосы-сосульки тихо позвякивали.
— Я же сказал: пока мы скрылись от него, — подтвердил зимний человек. — Но нам надо идти. Если за мной гнался один Охотник, будут и другие. До меня доходили слухи, что Приграничные в опасности, но я не придавал им значения. Раз такие злодейства и вправду начались, Двум Королевствам не миновать большой беды.
— Другие? Какие еще другие? И что за Два Королевства?
— Чтобы выжить здесь, тебе нужно кое-что узнать. Но сначала уйдем от озера. Неизвестно, что таится в его тихих водах.
Оливер встал и отряхнул джинсы, снова оглядываясь вокруг. При свете луны он заметил, как в озере что-то плеснуло, и вода пошла рябью. Что он знает об этом мире?.. Ничегошеньки.
Фрост сделал шаг и поморщился, шипя сквозь зубы. Он прижал свою иззубренную руку к ране в боку, а когда отнял ее, отверстие оказалось запечатано куском свежего ярко-голубого льда. Рана больше не сочилась водой… заменявшей зимнему человеку кровь. Он явно шел на поправку.
Оливер нахмурился и уставился в одну точку. Внутри будто что-то надломилось. В мозгу вертелись последние события (неужели прошло всего несколько минут?) — так ювелир крутит в пальцах бриллиант, разглядывая грани. Он осмыслил происшедшее, принял его. Или, по крайней мере, ему так казалось. Но очевидно, подсознание по-прежнему принимало все за некую причудливую фантазию, сон. Или бред сумасшедшего. Ведь у него же стресс, разве нет? На утро назначена свадьба с женщиной («Господи, утро! Джулианна!..»), женитьба на которой, как он понимал, вызвана самыми неблаговидными причинами. Оливер вдруг почувствовал острую боль, и стало очевидно: он вовсе не спит.
