Ещё пятнадцать минут мы с Трис бесцельно шатались по комнате, пытаясь привыкнуть к туфлям. Высокий каблук мы обе носили не часто, а упасть, наступив на собственное платье, или банально подвернуть ногу на лестнице совсем не хотелось.
— Дамы, вы готовы? — раздалось из-за двери после вежливого стука ровно в тот момент, когда я подумывала дать задний ход. Настроение перед праздниками у меня почему-то всегда стремительно снижало уровень. Утром — жажда действий и предвкушение, вечером — беспричинное желание не выходить из комнаты до конца жизни. До сих пор меня вытягивала из кокона только Трис, а теперь вот ещё Динар появился.
— Да-да, можешь войти, — откликнулась подруга, кидая последний придирчивый взгляд на своё отражение. Я только улыбнулась, видя такую серьёзность. Трис редко беспокоится о внешнем виде, так что пора было запасаться платками, валерьянкой и чем-нибудь калорийным — все влюблённости подруги заканчиваются разбитым сердцем, ненавистью к «этим козлам» и «одиночеством навеки».
Дверь осторожно приоткрылась, и тут же раздались два восхищённых мужских вздоха. Я удивлённо обернулась, — мы никого, кроме Динара, не ждали.
На пороге стоял оборотень, одетый в чёрный, расшитый золотом камзол. Рыжие кудри парня были собраны в низкий хвост и перевязаны чёрной же лентой. Рядом с боевиком возвышался мужчина в нежно-голубом, платиновые волосы которого струились по широким плечам, и лишь пряди, растущие на висках, были стянуты в хвост на затылке.
Широко распахнутые глаза цвета спелой вишни с неприкрытым восхищением рассматривали меня. По Трис фей лишь мазнул безразличным взглядом, зато меня разглядывал так, будто я только что сошла с небес. Это смущало неимоверно, но внутри зарождалось что-то тёплое, а живот стягивало в плотный комок. Если Данталион будет смотреть на меня так весь вечер, я плюну на всё и заставлю его консуммировать брак.
Трис с Дином, тихонько хихикая, ушли, а Данте всё не мог оторвать от меня взгляда. Наверное, прошла вечность, прежде чем он приветственно склонился и хрипло предложил:
— Станешь моей спутницей на этот вечер?
Я на мгновение растерялась, хоть и ждала этого вопроса. Перед глазами вдруг всплыло лицо профессора, его рука, сжимающая мои пальцы, мягкие волосы и запах винограда. Сердце тоскливо сжалось. Я бы всё отдала, лишь бы сейчас на моём пороге стоял магистр Тримал и улыбался пусть даже отстранённо-вежливой, но лучше привычной озорной улыбкой. Желание это было столь сильно, что мне и впрямь почудился запах винограда, витающий в комнате, но я дала себе мысленную пощёчину и шагнула к фею, протягивая ему руку для поцелуя.
