Как ни ускоряли мы с отцом шаг, всё равно я не успела до закрытия дверей. Несколько минут мои кулаки бились о деревянную поверхность, но с той стороны не раздалось ни звука. Будто на зло, скоро заморосил дождик, быстро сменившийся ливнем. Я к этому времени отбила о дверь не только кулаки, но и пятки, а запас матерных слов иссяк.
— Что же мне делать? — прижалась я лбом к прохладному дереву. Догонять отца и идти вместе с ним в гостиницу было уже бессмысленно — саламандр повернул в обратную от университетских ворот сторону, едва я скрылась из виду.
— Римо? — раздался позади до боли знакомый голос. Вот только его сейчас не хватало! — Вам что, больше некуда пойти?
Я медленно повернулась и встретилась взглядом с тёплыми карими глазами.
— Здравствуйте, магистр Тримал. Да, некуда.
«Пожалуйста, не зови к себе. Не зови, не зови, не зови…» — мгновенно взмолился разум.
«Зови» — коротко бухнуло в груди сердце, пока либидо пыталось сбежать. Да, мы оба прекрасно знали, что профессор нам не светит, хотя и очень хочется.
— Ты посмотри-ка, совсем замёрзла! — вдруг перешёл на «ты» магистр. — Идём скорее, сегодня переночуешь у меня.
И всё. Такая простая фраза, а моя жизнь разрушена. Хотелось сбежать на край света, лишь бы сохранить остатки самообладания, но я шла за профессором, словно верный пёс, и не слышала ничего, кроме биения собственного сердца.
— Иди сразу в ванную, набери воду, а я пока найду тебе полотенца и одежду, — не глядя на меня, бросил магистр, как только мы переступили порог чистой, уютной, но совершенно безликой комнаты. Создавалось впечатление, будто в ней никто не жил: не было ни памятных магических снимков, ни книг на полках, ни бумаг на рабочем столе. Только чёрная профессорская мантия, аккуратно висящая на дверце шкафа.
Ванная тоже оказалась пуста. Одна лишь зубная щётка лежала на раковине, да стоял на полочке горшочек с душистой смесью, которая неплохо заменяла и мыло, и шампунь.
В ванне я отмокала около часа, боясь выйти в комнату. Прямо сейчас в голову лезли сплошные пошлости, количество которых только увеличилось, стоило мне надеть мужскую рубашку, едва прикрывающую всё необходимое, и вдохнуть едва уловимый аромат винограда. Мысль о том, что я мылась в ванне профессора мылом профессора и собираюсь спать в его кровати в рубашке, тоже принадлежащей профессору, странным образом грела душу.
Ещё раз кинула взгляд на обнажённые ноги, представила реакцию ведьмака и решительно открыла дверь… шкафчика, стоящего в углу. В нём обнаружился пушистый халат, который я тут же надела. Халат висел на моих плечах и волочился по полу, а рукава пришлось закатать едва ли не на половину, чтобы вытащить руки.
