Время тянулось медленно. Вот второй урок, третий, большая перемена. Во дворе ко мне подошли приятели, и мы немного поговорили о том, о сем, но основная тема уже пару недель была одна - где Артем? Он исчез ровно пятнадцать дней назад, и версий было множество. Кто-то считал, что он убежал в 'Большой Город', кто-то, что ушел в лес и не вернулся. Лес... Думаю, среди подростков нашего городка не было такого, кто не знал таинственного притяжения леса. Притяжения, которое становилось все сильнее с каждым годом.
- Эй, Тимур, пойдем сегодня вечером на огонек?
Среди сиротских мальчишек 'огонек' был любимым времяпрепровождением по вечерам. Зажечь костер в жестяной бочке, распевать песни и распивать пиво, просто молчать... Иногда эти посиделки заканчивались не совсем мирно и страдала городская собственность. К примеру, когда Алешка на спор разукрасил стену городского совета граффити, красивым, между прочим, но наш мэр почему-то не проникся. Или когда мы случайно разбили витрину ювелира. Периодически руководство детдома и милиция пытались пресечь эти встречи, но пока безуспешно.
- Не знаю - сказал я.
- Что, не можешь себя от юбки отвязать? - съехидничал Марк.
- Да пошел ты - беззлобно ответил я, пожав плечами.
Марк загоготал и пошел доставать кого-то другого.
Мои детдомовские парни до сих пор были обижены, я отдалился от них в последнее время. Раньше нас называли 'опасной бандой', а я был признанным лидером. Нас боялись. Но дни моего бунта остались позади - мне больше не хотелось ненавидеть мир. Цветочек примирила меня с ним.
Четвертый урок - история. От нее меня всегда клонило в сон. Мое окно рядом, я сморю на серо-зеленый пейзаж и соскальзываю в воспоминания...
Вообще у детдомов обычно своя закрытая территория откуда дети выходить не должны. Но только, кто же нас удержит, когда через забор так легко перелезть? Старый и пьяный сторож? У нас с ним давний договор - мы ему бутылку с закуской, а он нам полную свободу. Мэр одно время рыпался, пытался порядки наводить, но потом махнул рукой. По-моему боялся нас. Город у нас маленький, учителей и работников катастрофически не хватает и мэрия приняла решение чтобы мы ходили в обычную школу и приспосабливались к социуму. По большому счету у нас и детдома не должно быть - но вот остался пережиток с советских времен. Когда то наш город возник благодаря крупному сталелитейному производству. Заводы работали, город рос и развивался. Для детей пострадавших или погибших на сталелитейном работников, был организован интернат. Затем перестройка, производство остановилось, люди стали разъезжаться в поисках другой работы. Городок мельчал, вешал, покрывался толстым слоем безысходности и ненужности. Уже много лет мэр пытался добиться перевода оставшихся в интернате детей в районный детдом, по причине невозможности содержать их на городском бюджете и острой нехватки кадров, но бюрократическая машина застопорилась. Так что все 32 сироты пользовались невиданной свободой, и благодаря этому мы с Алей встретились в девятом классе. Хотя, нет. Встречались мы раньше - ведь на весь город школа всего одна. Но в одном классе оказались только тогда. Я не особенно обращал внимание на маленькую девочку с длинными волнистыми волосами. Помню, подумал только, что она похожа на ангелочка с картинки, ну из тех, что на рождественских открытках. Только крыльев не хватает. Нас посадили вместе. Но я тогда в школе нечасто бывал. Как то вечером мне не повезло, мы решили попугать одного хмыря, но он позвал друзей, завязалась драка, ну и пошло поехало. Милиция приехала как-то необычно быстро, а я увлекся и дать деру не успел. Как назло, дежурившие в ту ночь менты меня сильно не любили, по личным причинам. Церемониться со мной не стали. Я как раз пытался научиться дышать заново после их уговоров залезть в машину, когда вдруг появилась Цветочек. Никогда не думал, что этот Божий одуванчик на такое способен. Она отчитывала этих двух сотрудников правоохранительных органов, как малых детей, а когда они решили не обращать на нее внимания, встала между ними и мной. Так как ее папа был помощником мэра, менты решили не связыватся, и свалили несолоно хлебавши. Я скорее разозлился, чем был благодарен.
