— Мне жаль...
Саркастически рассмеявшись, Люк произнес:
— Нет, не жаль. Потому что мой маленький всплеск эмоций просто дал тебе шанс
засветиться, верно? Ты оторвалась по полной, мисс Тэйлор.
Ее глаза расширились от шока. Это граничило с грубостью, но прямо сейчас он был
самым подлым сукиным сыном из всех живущих.
Люк шагнул ближе. Вспышка чистого удовольствия пронеслась по нему, когда она
положила руку ему на грудь, чтобы удержать на расстоянии.
— Я просто какойто желанный товар для тебя. Задание. Средство для достижения
цели.
Его взгляд упал на ее сочные, полный губы, а затем она — боже всемогущий —
облизнула губы, быстро скользнув по ним я
зычком. Э
то женщина т
очно знала, что делала
с ним. Гдето между тем, как затвердел его член и как его легкие наполнились ее
опьяняющим ароматом, Л
юк принял решение. Н
е в
силах д
ольше у
держивать с
воего з
веря
запертым в клетке, он оттолкнул руку Кинси и начал наступать на нее, пока она не
прижалась к ближайшему шкафчику Гейджа с его радужной наклейкой. А затем он
захватил ее рот своим и позволил эмоциям управлять собой.
Так хорошо сдаться.
Так хорошо сдаться
ей
.
Если он ожидал, что она покорится ему, то, пожалуй, ему следовало обдумать все еще
раз. Как только он сможет сделать это с ясной головой. Доминирование было тем, что
составляло естество Люка. Оно подходило его потребности наказать: своих родных
родителей, людей, которые забрали Дженни и не смогли позаботься о ней, весь мир.
Временами в его голове было больше от демона, ч
ем о
т ч
еловека, и поможет б
ог л
юбому,
кто перейдет ему дорогу.
Большинство женщин сдавались ему. Лиза сдалась, а потом жаловалась, что он был
слишком грубым, потому что натер ее кожу и оставил на ней отметины своей жесткой
щетиной.
Мой постельный зверь
, так она назвала его.
Кинси была... другой. Почувствовав его губы, она сначала н
емного уступила, н
о потом
отвоевала все обратно с равным ему чувственным н
апором. Она целовалась так ж
е, как о
н
представлял, делала и все остальное. С пылом и страстью и большой долей "Да пошел
ты".
— Люк, — прохрипела она, когда они прервались, чтобы глотнуть воздуха.
Ох, то, как она произнесла его имя, подобно шепоту падшего ангела. Давно он не
слышал, чтобы его произносили с таким отчаянием, настолько наполненным желанием.
Звук прошелся по его спине и от него каждая клеточка его тела стала твердой.
