Оставивши якорь и добычу морю, стали на веслах отбиваться от берега. Прогребли с час, потом завернули, спасаясь от ветра, за маяк. Тут нашли «бунацию», по тамошнему — затишье, но маяк вдруг скрылся из виду. Чтобы не натолкнуться на косу, свернули в бухточку. И здесь наш бот сел на камни. Дело худо — зыбь поднимает суденышко, бьет о камни. Днище пробило. Потом подкинуло нас и понесло.
Зыбь так сильна была, что выкинуло нас метров за десять от воды. Полузамерзшие, окоченевшие, почти голые — это в январскую-то стужу! — с изодранными в кровь руками, кое-как добрались мы до маяка, на наше счастье он недалеко был, и долго здесь отпаивали нас горячим чаем и оттирали водкой, пока мы «мама» сказать смогли. И представьте себе — хоть бы насморк схватил. Мне. после Клейманов говорит: «Ты, Женька, видать, в сорочке родился. Я уж про себя отходную читал: «Прими меня, господи, во царствии твоем…»
А дня через три, как ни в чем не бывало, снова пошли на лов.
Вот Андрис все эти вещи отлично знает…
Андрис молча кивнул головой: видывали, дескать, всякое.
— Вам-то легче было — рыболовный траулер судно современное, от ветра не зависит, двигатели добрые, радио… А отцам нашим приходилось порой солоно, в буквальном смысле слова…
Кудояров поглядел на часы, на солнце и спохватился:
— Что же это я байки рассказываю. Пора обедать.
Скобелев роздал «обед» — по две галеты на брата, потом достал из-под банки канистру и отвинтил пробку. Она вполне могла сойти за стаканчик граммов на пятьдесят.
— По стопке. Первому — кто с вахты сменился.
Андрис медленно выцедил свою порцию.
— А что, Евгений Максимович, попадем мы в полосу урагана? — задал он командиру тревоживший всех вопрос.
Кудояров указал за борт, где в прозрачной воде, у самой почти поверхности, медленно проплывала огромная медуза.
— Видите?
— Вижу — медуза.
— Значит, ураган еще далеко. Когда он приближается — медузы уходят на глубину. Природа одарила их чувствительным органом, который позволяет задолго чувствовать приближение бури. А человек заимствовал у нее это устройство. Когда будем на «Академике», попросите у Захарова из биологической лаборатории показать этот прибор, он так и называется «Ухо медузы».
Кудояров проводил взглядом медленно уплывающую медузу и заметил то, на что не обратили внимания его товарищи: из глубины медленно поднималась к поверхности большая, веретенообразная тень.
Скобелев ждал, когда товарищи покончат с галетами, чтобы налить очередную порцию.
