Она была примерно их возраста или, быть может, чуть старше. К ведению домашнего хозяйства, и особенно к наличию в доме еды относилась более чем серьезно, в чем-то даже трепетно. И Марину, и Марту она выдрессировала буквально за неделю. Ни одна просто не смела не выполнить ее поручений.
-- Все-таки стремление женщины подчиняться еще более неистребимо, нежели подчинять, -- смеялась Марта. Но продукты по Нюшиному списку привозила аккуратно.
Впрочем, Нюша тираном не была. И Марину, и особенно Марту жалела. Марина все-таки к девяти дома появлялась, а Марта частенько приезжала лишь далеко заполночь. Нюша принимала у нее пакеты с продуктами, укоризненно качала головой, но от комментариев воздерживалась. Только ворчала иногда:
-- Бедные дети! Вместо двух мам у них две папы.
Дети Нюшу любили.
…-- Пойдем на веранду, -- предложила Марина.
-- Холодно...
-- Подушки подложим. И плед можно взять... Там красиво. Тебе понравится. Ты ведь еще не была у нас зимой?
Было действительно красиво. Белый снег, отражавшийся в огромных стеклах дверей, сливался с серым камнем облицовки дома. Голубые елки и зеленые тисы, посаженные прошлой весной, казались необыкновенно яркими пятнами на белом фоне снега, несмотря на то, что день был отчаянно пасмурным. Это была какая-то матовая яркость, без блеска, без сияния. Она и давила, и еще больше – успокаивала.
Они устроились на веранде. Алена в кресле, Марина на диване. Обложились подушками, укрылись пледами. Наблюдали за Мартой.
Марта, в белых фланелевых джинсах, в короткой замшевой куртке шоколадного цвета, с алым шарфом на шее, старательно расчищала дорожки от снега.
-- У вас дворник в отпуске? -- спросила Алена не без иронии.
Марина отрицательно покачала головой:
-- У нас нет дворника. Только садовник, да и то летом. Просто у нас это любимое занятие.
-- На самом деле? Никогда бы не подумала…
-- Я в свое время тоже была удивлена… крайне… Осенью метет листья, зимой разгребает снег. С завидной аккуратностью, между прочим.
-- А почему шарф шелковый? И без шапки. Ведь холодно же...
-- Холодно, -- согласилась Марина, -- Но пижонство -- это наше главное любимое занятие.
-- Ну, ты бы ей сказала...
Марина удивленно посмотрела на Алену, хотела что-то сказать, но передумала, лишь покачала головой. Это могло означать что угодно: «зачем», «я говорила», «бесполезно», «ты думаешь, это поможет?».
Она полулежала на диване, закутавшись в плед, наблюдала за Мартой. Легкий наклон головы, глаза чуть прищурены. Смотрела холодно, оценивающе.
