– Ты такой спокойный и рассудительный, потому что у тебя есть куча бабок, дед, – сказал внук. – В твоих руках величайший наркотик. У тебя есть власть. И ты уверен, что всегда сможешь договориться с кем угодно. Именно поэтому мы с вами никогда не договоримся. Ты тут все правильно говорил. За исключением одного. Я считаю, что людям стоит дать шанс. Помочь сбросить рабские цепи. А там они сами разберутся.
– Ну, с меня довольно, – сказал Люда, отодвигая от себя тарелку и вставая из-за стола. – Спасибо за вкусный обед.
Люда обошла стол, чмокнула в щечку мать, затем в макушку поцеловала окончательно захмелевшего отца. После этого она подошла к деду и прошептала прямо в его ухо:
– Спасибо за финансовую поддержку красивой и умной молодой девушки.
– Красивой и умной девушке не мешало бы поменьше тратить, – прошептал в ответ дед.
– Мы оба знаем, что в нашем мире и в нашем обществе это невозможно, – сказала Люда и помахала на прощанье рукой. – Всем пока!
– Не забудь позвонить дяде Коле и поздравить его с днем рождения, – крикнула Люба вслед дочери, но та, похоже, не услышала пожелания матери.
– Пожалуй, я тоже пойду, – сказал Юра.
– А как же пирог? – удивилась мать. – Я испекла превосходный яблочный пирог.
– Я не ем пироги, ма, – сказал Юра, бросил «всем пока» и ушел.
– Вот они, современные дети, – сказала Люба и тяжело вздохнула. – Ну что же, пойду принесу пирог для нас.
Егор посмотрел на зятя. За обедом он прикончил бутылку виски и принялся за вторую. Мужик он был крепкий, и вторая бутылка была для него далеко не пределом. Похоже, в этой жизни кроме виски его уже ничего не интересовало. Артемьев с тоской в глазах смотрел на конченого человека, который когда-то входил в десятку лучших бизнесменов страны, сумел отстроить ресторанную империю, но в какой-то момент пристрастился к алкоголю и теперь тихо спивался на глазах своей семьи, которой, справедливости ради сказать, до этого уже не было никакого дела.
– Отпусти меня на пенсию, Егор, – прервав размышления Артемьева, сказал Сергей Иваныч.
– Ни хрена себе, сходил за хлебушком, – ошарашенно ответил Артемьев. – Это тебе так сильно не понравилась нарисованная Юркой перспектива?
– Это мне так не нравится мой возраст.
– Готов поспорить, что вчера ты так не думал.
– Вчера сотрудники Рязанского филиала были еще живы.
– Черт возьми, вот в чем нет твоей вины, так это в их гибели.
– Мы все виноваты.
– Я, возможно. Я, можно сказать, в России дал ВИДЕНИЯМ путевку в жизнь. Я почти десятилетие фактически руковожу национальным отделом корпорации. Но ты… Ты всего лишь инженер…
