Но удовольствие все отчетливее читалось в его-глазах.
Новый бросок — без промаха. Лангелан ожидал его, но не успел уклониться. Впрочем, не успел — не то слово; он даже не разглядел этот выпад, который на сей раз лишил его куска бедренной мышцы. Крови на полу было столько, словно здесь потрошили свинью.
Его рефлексы — отточенные рефлексы хищника — оказались совершенно бесполезными. Он понимал, что рано или поздно потеряет сознание от потери крови, — тогда эта тварь без проблем покончит с ним.
Лангелан с усилием подтянул к подбородку колени.
Это давало немного, но все же хоть сколько-то увеличивало расстояние. Если бы освободить руки…
Новый укус. Теперь зубы Банниера впились в перекрученную ленту скотча. Он мотнул головой, но скотч держался, и тогда доктор принялся терзать неподатливый материал.
Стивен замер. Это была случайность — одна на тысячу. Тот, кто программировал Банниера, перестарался.
Доктор стал слишком змеей.
Еще несколько укусов, и путы на ногах ослабли.
Лангелан напряг мышцы. Кажется, он уже в состоянии разорвать последние полосы измочаленной ленты.
Лангелан, изогнувшись, упал на бок — и тотчас последовала вспышка боли в левой икре. Он резко, толчком выбросил ноги, понимая, что это его единственная попытка.
Скотч лопнул.
Какую-то секунду ему казалось, что материал окажется прочнее, но лента наконец не выдержала. Дальнейшее произошло мгновенно. Банниер метнулся вперед, и целил он в пах…
Лангелан ждал, что так будет: доктору хотелось редкой добычи.
В этом броске Лангелан поймал Банниера. Он стиснул ноги, до предела напрягая мышцы, и голова доктора оказалась в тисках. Затем Стивен перекатился на пол, уверенный, что услышит хруст ломаемых позвонков.
Но Банниер был жив. Более того, бешено извиваясь, он пытался освободиться, и миллиметр за миллиметром ему это удавалось.
"Руки! Ч-черт, руки!"
Мышцы бедер свело судорогой. Боль от укусов сделалась почти нестерпимой, но Лангелан давил и давил неподатливую шею. Это был его последний шанс.
Вдруг движения доктора сделались беспорядочными. Лангелан услышал отчаянные удары босых пяток о ковер; затем пальцы, о которых Банниер словно забыл, вцепились в него, силясь разомкнуть удушающее кольцо. Но пальцы уже ничем не могли помочь доктору.
Вероятно, он пытался кричать, но то был лишь захлебывающийся, нечеловеческий хрип. Потом Банниер перестал сопротивляться.
Стивен держал его на всякий случай еще минут пять и только потом расслабил мышцы. Сказать, что это ему далось с трудом, — значит не сказать почти ничего.
