Выстрел в узком, крохотном холле был оглушительным. Стеклянная дверь лопнула и раскололась в верхней части. Осколки весело запрыгали по полу.
Энни упала.
В тот момент мужчина подумал, что Мак все-таки подстрелил девчонку. Двигаясь с невозможной для обычного человека пластикой и быстротой, мужчина левой рукой ухватил Мака Фейдака за жесткую шевелюру и одновременно основанием правой ладони коротко ударил в точку, где сошлись густые брови портье и начиналась горбинка носа.
Послышался негромкий странный звук.
Мак Фейдак запрокинул голову и упал вместе со своим табуретом. Грохот, который он произвел при падении, был сравним с шумом от выстрела.
— Скорее! Возьмите его револьвер!
Мужчина не узнал ее голоса — и лица. Это вновь была вчерашняя маска ужаса. Голос походил на шипение спускаемого баллона.
"Горловой спазм. Реакция. Так бывает".
— Револьвер я заберу, но спешка уже не требуется. У нас около двух минут — вполне хватит, чтобы убраться.
— А он?.. — Энни кивнула в сторону стойки, все еще держась руками за шею.
— Он мертв.
— Да… я… — Она вдруг бросилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Назад! — Сверху уже слышались взволнованные голоса постояльцев. Но Энни бежала, прыгая через ступени.
— Ч-черт!
Мужчина в несколько шагов пересек парковочную площадку. Запустив двигатель "тандеберда", он швырнул на заднее сиденье дорожную сумку, с которой не расставался ни при каких обстоятельствах. Выжал сцепление, правая нога легла на газ. Где-то вдали выли сирены полицейских машин.
"Тридцать секунд, — подумал он. — Она будет здесь через тридцать секунд — или не будет вообще".
Осень ушла ночью. Был ясный, солнечный день, но осень уже покинула эти края, отступая все дальше к югу. Черный "тандеберд" стоял в придорожном лесу, ярдах в пятидесяти от шоссейки. Невидимые отсюда, по трассе сновали машины, порой проносились груженые трейлеры или "грейтхаузы", — тогда почва устало содрогалась и ключи в замке зажигания слегка дребезжали.
— Я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что знаешь, — проговорил мужчина. — Все. И это может оказаться важным в первую очередь для тебя самой.
Вместо ответа девушка приподняла край своего безразмерного свитера и вытащила заткнутую за пояс джинсов мятую картонную папку. В последний раз папку, схожую с этой, мужчине приходилось видеть на предпоследнем курсе колледжа у преподавателя английской литературы, в которой тот собирал худшие сочинения выпускников на протяжении последних двадцати лет.
