Она протянула руку и провела по ткани подушечками пальцев. Хорошая ткань. Еще бы. Ей и нужно быть такой, словно жена, которая терпит угрозы и побои. Но плетение кое-где уже начало протираться. И поглядите-ка, соленый ветер грыз этот кусочек и чуть не унес его с собой.
Сольвейг подняла голову и заглянула в один из глазков, проделанных ветром: снаружи бежали розовые ленты пушистых облаков да низко пронеслась стайка прибрежных птиц.
«Мой любимый час, — подумала она. — Безвременье, в котором застыли столетия…
В Ладоге правит швед… Так сказал Рыжий Оттар. Но не объяснил, почему так случилось. Все эти имена, названия — я в них запуталась. Тут виновен и эль… — Сольвейг прищурилась и ощутила стук в висках. — По-моему, он сказал, что сейчас здесь правит уже седьмое поколение шведских ярлов. Получается, со времен моей прапрапрапрапра… нет, мне этого не сосчитать. Но я помню имя первого ярла. Рюрик. Так сказал Рыжий Оттар…»
Время шло. Кто знает, сколько его успело пробежать? И вот Сольвейг услышала пение. Не завывание ветра, а мелодичный высокий голос:
Выкует мороз оковы, и огонь поглотит угли,
Затвердеет зимний лед, мосты из хрусталя
воздвигнет.
Хлад не даст взойти посевам…
«Кто же это? — недоумевала Сольвейг. — Голос у нее, как у снежной девы. Или у одного из воздушных духов».
Но Христос-освободитель разобьет зимы оковы,
Снег сойдет с полей, и снова в мир наш радость
возвратится.
Летний день с палящим солнцем реку выведут
из плена…
«Христос. Она поет о Христе? — Сольвейг снова сощурилась. Это ведь неправильно! Погоду нам творят Фрейр и Фрейя».
Но вот снова зазвучала песня, и только потом девушка поняла, что пела ее Эдит.
— Ты поешь, как бесплотный дух, — сказала ей Сольвейг.
— Этот голос дал мне Бог, — ответила она, поджав прелестные губки.
— Ты пела какое-то заклинание? Призывала хорошую погоду?
Эдит кивнула:
— Да, что-то вроде. Это песнь надежды.
Сольвейг распахнула глаза:
— Ты же учила меня ожидать худшего!
— Это не значит, что нельзя надеяться.
— Мне кажется, надежда похожа на… на открытую дверь. Она позволяет хорошему войти в нашу жизнь.
Снова кивок.
— Но на самом деле, — добавила Эдит, — песня не очень-то обнадеживает.
— Она о хорошей погоде?
— Нет, о мужчинах и женщинах. О жене из племени фризов.
— Из племени в ризах?
Эдит рассмеялась:
— Нет, о жене из Фрисландии.
— Это где?
— К югу от земли данов. Ниже по побережью. Жена ждет своего мужа из морского похода, и в песне говорится, что женщины непостоянны и вероломны.
