— Трюм затоплен. Как только причалим, начинайте выгребать воду. Понятно?
Дети ответили, что поняли.
— Заслужите-ка свой ужин, — добавил Оттар.
Ночь выдалась холодная. Звезды мерцали, и команда устроилась спать под парусом, натянув на себя шкуры и меха.
На рассвете, сразу после завтрака (состоял он из вареной сельди и куска хлеба), снова отправились в путь и весь день плыли вверх по Неве — то под парусом, то на веслах, — пока наконец не попали на озеро, столь огромное, что конца и края ему не было видно. Вечером им снова пришлось вытаскивать судно на берег.
Ложась спать, Сольвейг услышала вой волков.
— Гардарики, — объяснил ей Вигот.
Сольвейг выглядела озадаченной.
— Волки страны Гардарики, — пояснил юноша.
Она обхватила себя руками.
Вигот пристально ее разглядывал.
— Если хочешь, — предложил он, — можешь устроиться под моей шкурой.
Сольвейг выдвинула подбородок:
— С волками и то безопасней.
На следующий день Рыжий Оттар с командой держались вдоль берега, пока не вышли к широкому руслу.
— Почти прибыли, — прокричал Торстен. — Осталось два часа.
— Два часа! — вскричал Вигот, оборачиваясь к Сольвейг. — Всего два часа — и мы в Ладоге. Я покажу тебе все! Земляной город. Крепость. Лучший рынок на всем Восточном пути.
— Если не считать Киева, — возразил Торстен.
— Киев, — повторил Рыжий Оттар, наслаждаясь звучанием слова.
— Но на реке нам потребуется проводник, — сообщил ему кормчий. — Я незнаком с ее изгибами, поворотами и отмелями, к тому же…
Шкипер поднял правую руку, давая ему знак замолчать:
— Мы бы не добрались сюда без хорошего кормчего. Ты оказал нам честь, Торстен.
— Благодари Эгира и Ран, — ответил тот. — И духи всех утонувших.
— Нет, я благодарю тебя, — настаивал Оттар. — Все из нас одарены разными умениями, но некоторые дары полезнее прочих.
После заката, в час, когда все — земля и вода, мысли и чувства — полно неопределенности и загадок, Рыжий Оттар с командой тихо гребли по широкому руслу, ведущему с озера на пристань Ладоги. Они поели, не спускаясь с корабля, и во время еды Рыжий Оттар рассказывал им о правителе родом из шведов, что живет в городе, и о тамошних жителях.
Шкипер пребывал в таком веселом расположении духа, что даже взъерошил золотистые волосы Сольвейг.
— Ладога, — промолвил он. — Ладога, где начинается страна Гардарики. Так что скажешь, какая часть путешествия самая лучшая? Начало, середина или конец?
Всхлипывал и свистел ветер, дергая корабль за снасти.
Сольвейг лежала между Бергдис и Одиндисой. Обе женщины спали. Она смотрела на парус, который растянули между планширами так, что получилась самодельная палатка.
