И похоже, Аста не так уж убивается по отцу, хотя и жалуется. Да, без него работы стало еще больше. Но… но ты же обещал. Ты ведь должен был знать, что это был наш последний день вместе. Ты должен был знать.
Тебе четырнадцать, Сольва. Ты восходишь к пятнадцатилетию… Тебе пятнадцать, и ты восходишь, словно солнце.
Ты не уезжал, потому что ждал, пока я вырасту?»
Однажды из Трондхейма пришел молодой христианский священник, Петер. Он хотел поговорить с Астой и ее соседями о строительстве храма. Начал речь он так:
— Король Олаф приплыл с воинами из Гартара, чтобы вернуть свой трон и земли. Он сражался во имя Белого Христа.
— Не больно-то ему это помогло, — отозвалась Аста.
— При Стикластадире за короля сражались три тысячи людей, — продолжил Петер. — Норвежцы и шведы бились плечом к плечу.
— Вовсе не потому, что они приняли христианство, — возразил Старый Свен. — Просто Олаф был их законным владыкой.
Юный священник вздохнул и сцепил руки в замок:
— Но силы были неравны: на одного бойца приходилось десять противников. На стороне конунга Кнута воевала огромная толпа языческого отребья. В Норвегии еще не видели такой огромной армии. И пусть погиб король Олаф, но Христос, Владыка Мира, пребывает вовек.
— Не читай мне наставлений о той битве, — ответила Аста.
— Из семей, что живут у фьорда, в каждой потеряли отца, сына или брата, — добавил Старый Свен.
— Я одного не понимаю, — обратилась к священнику Сольвейг. — Разве может Белый Христос ступать по крови? Ты твердишь, что он — Владыка Мира, но король Олаф и его войско размахивали боевыми топорами. Как же можно прощать и мстить одновременно?
Петер, молодой священник, с жалостью улыбнулся Сольвейг:
— Мы прощаем тех, кто желает креститься; упорствующих же надлежит сокрушать.
В разговор вступила Аста:
— Семьи многих наших соседей были крещены, но это не мешает им поклоняться Одину и другим богам.
Священник покачал головой:
— Я буду молиться за вас. А потом навещу снова.
Как-то раз Блубба спросил Сольвейг, почему ее отец покинул их и уплыл, и Сольвейг ответила:
— Он ушел, потому что пообещал. Он выполнил клятву.
Блубба нахмурился.
— Он сказал Харальду Сигурдссону, что последует за ним. Ты помнишь Харальда?
— Почти нет.
— Он был даже выше, чем отец.
— Это я помню.
— Он громко говорил и громко смеялся.
— Да, я не забыл.
— Когда они с отцом сражались в битве при Стикластадире, ему было пятнадцать, а тебе — всего четыре. — Сольвейг жестом пригласила Блуббу присесть рядом. — Он, Харальд, был рожден, чтобы повелевать. Можешь не сомневаться, что они с отцом вернутся, чтобы отомстить за смерть короля Олафа.
