Дальше изображать, будто ничего не происходит, уже не имело смысла. Я бросился бежать со всех ног. Рогинский попытался меня перехватить, но я ударил его по руке, и он отлетел в сторону. Я сбежал вниз, схватил свое пальто. Потом сообразил, что оно будет мне мешать, и бросил его — только пистолеты из кармана взял. Позади хлопнула дверь, раздался голос Гронского: он призывал слуг, требовал меня задержать.
Но я опять оказался быстрее их. Я уже выскочил на улицу и помчался к конюшне. Я вспомнил обход поместья, который мы совершали перед обедом, и рассказ хозяина о его замечательных лошадях Арабе и Бедуине, быстрее которых нет во всей округе. Лошади были необходимы: иначе я не мог бы вывезти вас и скрыться от погони. А что погоня за нами будет, я не сомневался.
Я подбежал к конюшне. Ворота были закрыты, но я пару раз ударил по засову рукояткой пистолета и сбил его. В конюшне было темно, но из окон дома падал свет, и это было мне на руку — кое-что можно было разглядеть. Я помнил, где стояли Араб и Бедуин, и сразу отыскал их. Со стороны дома ко мне бежали несколько человек; я выстрелил два раза. Один упал, остальные отступили. Это дало мне возможность оседлать коней. Но когда я попробовал вывести их за ворота, меня встретили выстрелами: слуги Гронского окружили конюшню. Я уже не знал, что делать, когда внезапно с противоположной стороны, из кустов, кто-то начал стрелять по полякам. А потом оттуда раздался крик: «Казаки, в атаку, вашу мать!» Мои противники поспешно отступили к дому. Я воспользовался этим моментом, быстро вывел лошадей за ворота и поскакал в сторону деревни, ведя Бедуина в поводу. Сзади раздались выстрелы, несколько пуль просвистело у меня над головой, но ни одна не попала. Ну, а дальнейшее вы знаете.
— Подожди, а казаки? — спросила Катя. — Разве они не пошли в атаку?
— Нет, никаких казаков я не видел, — покачал головой Углов.
— Вот загадочная история! — воскликнул Дружинин. — У нас появился таинственный покровитель, который приходит на выручку в решающую минуту. Кто бы это мог быть?
— Понятия не имею, — признался руководитель группы. — В ту минуту я подумал, что это ты, Игорь, но потом понял, что голос у кричавшего был совершенно другой.
— Может, это губернатор Радома приставил к нам своего человека? — предположила Катя. — Ведь ты же ему представился, верно? Раскрыл свое инкогнито?
— Да, представился, и письмо Орлова показал, но у меня было впечатление, что он вряд ли что-то понял, — ответил Углов. — И вообще он показался мне человеком глуповатым и безынициативным.
