И возможно, нам бы даже удалось избежать этих неприятностей, если бы в этот момент Меркуцио не заметил Ромео.
Мой кузен вышел из-за собора и широкими шагами целеустремленно куда-то направился. Я увидел его как раз в этот момент и невольно отметил его восторженную, полную почти религиозной одержимости улыбку. Он смотрел под ноги и не обращал никакого внимания на то, что происходит вокруг него. Мой кузен, разряженный, словно павлин, в свои самые яркие, самые красивые одежды, сиял и переливался в ярком солнечном свете, как какой-нибудь сказочный герой.
Ромео являл собой идеальную мишень – он словно просился стать жертвой. Он даже не озаботился охраной – рядом с ним не видно было никого из слуг или наемников, и воткнуть ему нож в спину было очень легко. А если моя бабушка не ошибалась – именно это собирались сделать Капулетти в самое ближайшее время при первой же возможности.
Меркуцио ничего этого не понимал. Он увидел только шанс грубо поразвлечься и, прежде чем я успел его остановить, подался вперед и заорал слишком громко:
– Синьор Ромео, бонжур! Я приветствую вас по-французски в знак уважения к вашим французским штанам, и где же вы были этой ночью, синьор?
Восторженная улыбка Ромео поблекла. Он явно хотел избежать этой сцены, но не мог, поэтому изобразил фальшивую любезность и подошел к Меркуцио, кивнув мне, как надоедливому старому дядюшке.
– Доброе утро вам обоим. Что это ты имеешь в виду, приятель?
– Вы заставили нас, синьор, поволноваться. – Меркуцио выставил вперед палец: – Твой кузен чуть с ума не сошел от беспокойства.
– Прости, дорогой Меркуцио, – Ромео отвесил поклон. – У меня очень много дел, а в таком случае человеку может быть не до любезностей.
Меркуцио оглушительно расхохотался и изобразил жеманный реверанс, подобрав воображаемые пышные юбки.
– Я прямо цвет любезности, – пропищал он и преградил путь моему кузену, когда тот попытался уйти.
– Гвоздика, должно быть? – улыбка Ромео застыла у него на лице и стала холодной. Это был поворот, которого я опасался: это был намек, и намек весьма оскорбительный. Проходящая мимо нас старая дева со свитой бросила на нас возмущенный взгляд и пробормотала что-то нелицеприятное.
Меркуцио в ответ толкнул Ромео:
– Именно так!
– Что ж, тогда ты гвоздика вроде той, что на моих башмачных застежках, – произнес Ромео.
Такого рода высказывания были простительны в узком кругу близких приятелей, но никак не среди толпы на площади во всеуслышание.
