— Побольше голову зверя крупным планом, — подсказал Винтер.
Медведица неровно дышала. Изо рта обильно шла слюна. Иногда по всему телу проходила конвульсивная дрожь.
Чернов передал Христофору регистрационную тетрадь, и тот делал записи под диктовку. Винтер обмерял зверя, диктовал цифры Христофору. Чернов измерил температуру, взял пробу крови, прикрепил ушную метку. Достал из чемоданчика щипцы — это были специальные татуировочные щипцы. Он поставил метку на внутренней стороне верхней губы медведя, в подмышках и пахах.
— Помоги, Варя! — позвал он Варфоломея.
Тот подошел.
— Подержи голову.
Варфоломей сел рядом, положил голову медведя на колени, внутренне прощаясь с жизнью и втайне удивляясь своему мужеству.
Чернов раскрыл пасть медведя и сказал;
— Вот так и держи, чтобы не закрывалась. Все будет как в стоматологическом кабинете.
Он достал другие щипцы, побольше. Внимательно оглядел пасть медведя, Варфоломей закрыл глаза.
— Держи крепче!
Чернов напрягся, и вот в щипцах мелькнуло что-то белое.
— Есть!
Он аккуратно завернул зуб в ватку, затем в бумажный пакет. Отдал пакет Христофору, и тот стал писать на нем номер зверя и число.
— Зуб пригодится для определения возраста, — объяснил Чернов Варфоломею. — Холодно?
— Скорее жарко, — улыбнулся Варфоломей.
— Молодец! В первый раз оно всегда так. Не бойся — я тоже боюсь! — засмеялся он. Чернов был в явно хорошем настроении, и его деловитость и спокойствие передались всем.
— Вроде бы все. Теперь давайте взвешивать.
Христофор направился к вездеходу за весами-треногой, а Винтер успел уже выстричь на боку номер — такой же как на ушной метке — и накладывал на выстриг несмываемую оранжево-красную краску.
Варфоломей снова занялся фотоаппаратами.
Голова медведицы покоилась на снегу, изо рта тонкой струйкой текла кровь — след от операции. Чернов вытер кровь, погладил зверя:
— Скоро пройдет… — и почему-то вздохнул.
Треногу-динамометр укрепили над медведицей, завели под нее брезент, все четыре кольца на углах брезента закрепили одним карабином, и Чернов начал вращать ручку весов, следя за шкалой.
— Сколько? — спросил Христофор.
Медведицу оторвали от наста.
— Сто девяносто семь… восемь… Пиши — двести килограммов.
— Хороша… — сказал Винтер.
— Нормальная.
Медведицу опустили на снег. Чернов отстегнул карабин. Винтер вытащил из-под нее брезент, свернул его, взял треногу и отнес все оборудование в вездеход.
Чернов передал Христофору чемоданчик, тот положил в него щипцы и тетрадь и тоже отнес в машину.
