Спортсмены оказались из Латвийской республики, совершали впервые в истории отечественного спорта лыжный переход по периметру острова и несказанно были рады встрече.
— Мы думали, вы американцы, — сказал Антоша.
— Это мы думали, что вы американцы, — сказала девушка по-русски, но с милым акцентом.
Самое смешное заключалось в том, что в пистолете Чернова не было обоймы. Накануне он разбирал и чистил оружие, а обойму оставил в ящике с медицинскими препаратами по обездвиживанию медведей, надеясь проверить ее и перезарядить утром, чтобы вечером не жечь зря свечу.
Вспоминая, Чернов изображал все в лицах; и свое сверхбдительное состояние, и отчаянную решимость Машкина, и недоумение миролюбивых лыжников. Игнатьич и Ноэ смеялись до слез.
Но главное, эти лыжники и явились тем самым чудом, на которое и уповали двое полуголодных, изможденных отшельников. Попробуй после этого не верить во что-то ирреальное или хотя бы в стечение обстоятельств…
Долго продолжался вечер воспоминаний, пока не были брошены на пол спальные мешки.
Нанук и Ноэ пошли к себе, а Машкин с гостями отправился в гараж, оттуда на вездеходе они спустились на лед посадочной полосы, забрали груз новоприбывших и доставили его к дому.
— Все! — плюхнулся Машкин на койку. — Будем спать до победного конца!
Гости устраивались на полу в спальных мешках. Первым мгновенно захрапел Игнатьич.
«Вот нервы-то у кого в полном порядке», — успел сквозь дремоту заметить Машкин.
Остров уже отметил Приход Большого Солнца, а Чернову с Игнатьичем так и не удалось еще разыскать берлог. Три раза выезжали они на рекогносцировку, разведывали места прошлогодних залеганий, но безуспешно.
Потом были две затяжных пурги — предвестницы солнечных морозных весенних дней. С помощью Нанука Чернов и Игнатьич определили преобладающее направление ветров, выехали на вездеходе к северным отрогам островных хребтов и тут легко обнаружили по комьям снега вокруг взлома первую берлогу. В семидесяти метрах от нее нашли вторую, а через полчаса и третью берлогу.
Вездеход вернулся в поселок, и решено было наутро выйти с полным снаряжением на отлов. Чернов пригласил Машкина, своего давнего помощника, тот охотно согласился.
— Собаку бы, собаку… — вздыхал Чернов.
В прошлом году хорошая медвежатница — лайка Пальма была сильно помята зверем и сейчас доживала свои дни у детсадовской столовой. Дети играли с ней, кормили, а взрослые построили калеке будку и не пускали к ней злых, упряжных псов.
