– Так кто же ты? – Мишка опередил меня. – Ты ведь… не продавщица-стажер?
Таня подтянула к себе сумочку, извлекла из нее металлическую трубочку, похожую на сигарету, мундштук из резной кости. Я с изумлением наблюдал, как она нажала на трубочке кнопку, вставила ее в мундштук и затянулась. Выдохнула дым. Пахло не табаком, а словно осенним лесом. Странный запах.
– Нет, – наконец сказала Таня. – Не продавщица и даже не стажер. Я ваша современница. В каком-то смысле… Со второй линии…
Она не успела досказать. Из светящейся пустоты шагнул человек.
– Вот ты где, – сказал Николай Николаевич. – Впрочем, что еще можно от тебя ожидать.
Он кутался в коричневый больничный халат, а из-под него виднелись полосатые штаны и дерматиновые тапки. Такое одеяние выдают больным, которые не озаботились захватить из дома что-нибудь поприличней. Спортивный костюм, например. И сандалии.
Таня пожала плечами. Появление Николая Николаевича ее нисколько не удивило. Впрочем, и моя способность чему-то удивляться резко ослабла после наших приключений. Удивляться можно тому, что хоть частично понимаешь. Когда не понимаешь ничего, то и удивляться нечему. Можно только смотреть и слушать. Выпучив глаза и разинув рот. Я покосился на Мишку и поймал его взгляд. Такой же выпученный, как и у мне, наверное.
Николай Николаевич чихнул. Полез в карман халата и извлек мятый платок. Смачно высморкался.
– Пгостите… пгоглятый ггипп…
– Я вам малину принесла, – сказала Таня. – На кухне оставила в пакете.
– Как только оказываешься в прошлом, обязательно подцепишь болезнь, – пожаловался Николай Николаевич. – В двадцатом веке грипп, в Средневековье – бубонную чуму… апчхи! Про Древний Рим и говорить нечего… болезнь легионеров – та еще зараза… апчхи! Никакие прививки не помогают…
– Вам надо беречься, – сказала Таня.
– Побережешься тут, – проворчал Николай Николаевич. – Никого нельзя без присмотра оставить. Зачем ребят впутала? – Он кивнул на нас с Мишкой.
– Никто нас не впутывал, – выступил вперед Мишка. – Мы сами… сами впутались. Догадались, кто вы такой.
– Ага, – я тоже выступил вперед, и мы теперь стояли плечом к плечу. Как партизаны на допросе.
Николай Николаевич тяжело вздохнул:
– И кто же я такой, по-вашему?
– Путешественник во времени, – отчеканил Мишка. – Пришелец из будущего.
Николай Николаевич полез в карман и извлек сложенный пакетик. Развернул его и высыпал содержимое в рот. Скривился, видимо, было очень горько или кисло, огляделся, будто где-то могла найтись бутылка с водой. Сглотнул.
