— Тщательно проверю это. Если мы будем намерены обвинять кого-то в убийстве двух судей Верховного суда, то, поверьте, информация об этом будет преподнесена очень деликатно.
Наступила очень долгая тишина. Грантэм замер у кресла-качалки и ждал.
— Гарсиа! Вы у телефона?
— Да. Можем мы поговорить позднее?
— Конечно, но мы можем поговорить и сейчас.
— Я должен подумать над этим. Я не ел и не спал неделю. Я не в состоянии мыслить рационально. Я, возможно, позвоню вам позднее.
— О’кей, о’кей. Это отлично. Вы можете позвонить мне на работу в…
— Нет. Я не буду звонить вам на работу. Извините, что разбудил вас.
Он повесил трубку. Грантэм посмотрел на ряд кнопок на своем телефоне и набрал семь цифр, подождал, затем набрал еще шесть, а затем еще четыре. Полученный номер он записал в блокнот у телефона и положил трубку. Телефон-автомат находился на Пятнадцатой улице в Пентагон-сити.
Гэвин Вереек проспал четыре часа и поднялся в состоянии алкогольного опьянения. Через час, когда он прибыл на службу, алкоголь начал выветриваться, а боль в голове слегка отпустила. Он проклинал себя и ругал Каллагана, который, несомненно, будет спать до полудня и проснется свежим и бодрым, готовым лететь в Новый Орлеан. Они ушли из ресторана в полночь, когда тот закрывался, затем заваливались в несколько баров, все шутили, что не смогут попасть на пару порнографических сеансов, поскольку их любимый кинотеатр был взорван. Таким образом, они пили до трех или четырех часов.
В одиннадцать Вереек должен был встретиться с директором Войлзом. Ему было крайне необходимо появиться трезвым и собранным, что казалось невозможным. Он приказал секретарше закрыть дверь и объяснил ей, что подхватил ужасный вирус, возможно, гриппа, и что ему необходимо побыть одному, если только не случится что-либо из ряда вон выходящее. Она внимательно посмотрела ему в глаза и, как ему показалось, все поняла. Ведь запах пива обычно не исчезает после сна.
Она вышла и прикрыла за собой дверь. Он запер ее. Позвонил Каллагану, но телефон в его номере не отвечал.
Что за жизнь! Его лучший друг зарабатывал почти столько же, а работал всего по тридцать часов в неделю и при этом мог выбирать себе молодых и стройных пассий на двадцать лет моложе себя. Потом он вспомнил об их грандиозных планах провести неделю в Сент-Томасе и представил разгуливающую по берегу Дарби. Он обязательно поедет, даже если это ускорит развод.
Волна тошноты прокатилась в груди и подступила к горлу. Он быстро лег на пол и замер. Дешевый казенный ковер. Он дышал глубоко, вскоре у него застучало в висках. Потолок перед глазами не плавал, и это вселяло надежду. Прошло три минуты, и стало очевидно, что его не стошнит, по крайней мере сейчас.
