Каллаган внимал каждому его слову.
— Это очень хорошо.
— Я рассказываю тебе это для того, чтобы позднее, после нескольких стаканов вина, ты не ждал от меня остальных имен из этого списка. Я стараюсь быть твоим другом, Томас.
— Продолжай.
— В любом случае утечка не могла произойти у нас. Это невозможно. Она должна была произойти в Белом доме. В нем полно людей, которые ненавидят Коула, и все утекает оттуда, как из гнилой трубы.
— Возможно, утечку организовал сам Коул.
— Может быть, и так. Он скользкий ублюдок, и кое-кто считает, что он раскрыл имена Прайса и Маклоуренса для того чтобы напугать всех, а затем уже назвать двух кандидатов, которые покажутся более умеренными. Это похоже на него.
— Я никогда не слышал о Прайсе и Маклоуренсе.
— Ну слушай. Оба они очень молоды, им слегка за тридцать. Мы еще не проверяли их, но они, похоже, являются радикальными консерваторами.
— А остальные в этом списке?
— Ты торопишься. Я пропустил всего два пива, а вопрос уже сорвался у тебя с языка.
Официант принес напитки.
— Я хочу немного грибов с крабами, — сказал ему Вереек, — так, на закуску. Я умираю от голода.
Каллаган передал свой пустой стакан.
— Принесите мой заказ тоже.
— Больше не спрашивай, Томас. Ты можешь вынести меня отсюда часа через три, но я все равно не скажу. Давай договоримся, что Прайс и Маклоуренс являются типичными фигурами для всего списка.
— Все неизвестные личности?
— В основном да.
Каллаган медленно потягивал скотч и качал головой. Вереек скинул пиджак и ослабил галстук:
— Давай поговорим о женщинах.
— Нет.
— Сколько ей лет?
— Двадцать четыре, но очень зрелая.
— Ты мог быть ее отцом.
— Мог. Чем черт не шутит.
— Откуда она?
— Из Денвера. Я уже говорил тебе об этом.
— Я люблю западных девочек. Они такие независимые и нетребовательные. И к тому же склонны носить «Ливайс» и иметь длинные ноги. Я, наверное, женюсь на такой. У нее есть деньги?
— Нет. Ее отец погиб в авиационной катастрофе четыре года назад, и мать получила хорошую компенсацию.
— Тогда у нее есть деньги.
— Ей хватает.
— Надо думать, что хватает. У тебя есть фото?
— Нет. Она не внучка и не пудель.
— Ну почему ты не захватил ее фотографию?
— Я скажу ей, чтобы она прислала тебе одну. Почему это тебя так развлекает?
— Умора. Великий Томас Каллаган, у которого было полно женщин, влюбился по уши.
— Я не влюбился.
— Это, должно быть, рекорд. Сколько уже, девять или десять месяцев? Ты поддерживаешь устойчивые отношения почти год, не так ли?
