Джонни Салари был братом матери Барри и, вне сомнения, главой «семьи». Он владел этим рестораном, а также сотней самых различных предприятий. В ожидании ужина он, как обычно, работал, просматривая при свете свечи финансовые отчеты. Был вторник, обычный рабочий день. В пятницу Джонни придет сюда с Амбер или Сабриной, а в субботу — со своей женой.
Он был недоволен, что ему помешали.
— В чем дело? — спросил он.
Барри наклонился к Джонни, хорошо понимая, что его присутствие здесь сейчас нежелательно.
— Только что говорил с Гронком, он в Мемфисе. Мальчишка нанял адвоката и отказывается говорить с ФБР.
— Поверить не могу, что ты такой идиот, Барри, ты это знаешь?
— Мы уже это проходили, и хватит.
— Знаю. Но пройдем еще раз. Ты — тупая задница, и я хочу, чтобы ты знал: я считаю тебя настоящей тупой задницей.
— Ладно, я — тупая задница. Но нам надо шевелиться.
— Что?
— Надо послать Боно или кого-то еще, может, Пирини или Булла, мне все равно, но пару людей надо послать в Мемфис. И немедленно.
— Ты хочешь убить мальчишку?
— Может быть. Посмотрим. Надо узнать, что ему известно, верно? Если чересчур много, может, мы его уберем.
— Мае просто стыдно, что мы кровные родственники, Барри. Ты — полный кретин, понимаешь?
— Ладно. Но нам надо пошевеливаться.
Джонни взял стопку бумаг, и его глаза побежали по строчкам.
— Пошли Боне и Пирини, но не делай никаких глупостей. Понял? Ты идиот, Барри, кретин недоразвитый и не смей ничего делать, пока я не скажу. Понятно?
— Да, сэр.
— А теперь убирайся. — Джонни махнул рукой, и Барри вскочил на ноги.
К вечеру во вторник Джорджу Орду и его служащим удалось ограничить деятельность Фолтригга, Бокса и Финка пределами роскошной библиотеки в федеральном здании. Там они и разбили свой лагерь. В их распоряжении было два телефона. Орд одолжил им секретаршу и практиканта. Всем помощникам прокурора было строго наказано держаться подальше от библиотеки. Фолтригг постоянно держал двери закрытыми и разбросал свои бумаги и все остальное по огромному столу длиной в шестнадцать футов, расположенному в центре зала. Право свободного входа и выхода было дано лишь Труманну. Секретарша по желанию Роя приносила кофе и бутерброды.
Фолтригг был весьма посредственным юристом и умудрился последние пятнадцать лет обойтись без серьезных юридических изысканий. Он ненавидел библиотеки еще со студенческих времен. Он считал, что всеми юридическими исследованиями должны заниматься яйцеголовые ученые. Практиковать же должны настоящие юристы, способные убедить присяжных.
