Финк тупо посмотрел на Гарри и попытался кивнуть.
Но Гарри еще не закончил.
— Это очень маленький зал, мистер Финк. Я сам его придумал давным-давно для частных слушаний. Мы тут все можем хорошо видеть и слышать друг друга, так что держите ваш рот на замке, зад — на стуле, и мы с вами прекрасно поладим.
Финк все еще пытался кивнуть. Он схватился за стул, твердо решив никогда больше не вставать. Сидящий за ним Мактьюн с трудом сдержал улыбку.
— Мистер Маклемор, как я понял, мистер Финк собирается выступать от имени обвинения. Вы не возражаете?
— Нет, Ваша Честь.
— Пусть так и будет. Но постарайтесь удержать его на стуле.
Марк смотрел на все происходящее с нарастающим ужасом. Он-то надеялся увидеть на судейском месте доброго, ласкового старичка, переполненного любовью и сочувствием. Не тут-то было. Он взглянул на красную шею тяжело дышащего мистера Финка и почти пожалел его.
— Миссис Лав, — обратился судья к Реджи неожиданно теплым и душевным тоном, — возможно, у вас есть какие-либо возражения от имени ребенка.
— Да, Ваша Честь. — Она наклонилась и сказала, обращаясь прямо к судебной стенографистке: — У нас несколько возражений, и я хотела бы, чтобы они были занесены в протокол.
— Разумеется, — согласился Гарри с таким видом, будто Реджи могла иметь все, что только пожелает. Финк поглубже уселся на стуле и постарался казаться как можно незаметнее. Он уже решил для себя, что в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем пытаться произвести впечатление на суд с помощью красноречия.
Реджи взглянула на свои заметки.
— Ваша Честь, я прошу, чтобы расшифровка протокола данного заседания была сделана как можно скорее и напечатана, с тем чтобы ею можно было воспользоваться для срочной апелляции.
— Согласен.
— Я возражаю против этого слушания по нескольким причинам. Первое: ни ребенок, ни мать, ни их адвокат не были своевременно уведомлены. Прошло только три часа, как заявление было вручено матери ребенка, и, хотя я представляю мальчика уже три дня и все, кто причастен к этому делу, об этом знают, я получила уведомление только семьдесят пять минут назад. Это несправедливо, нелепо и является злоупотреблением со стороны суда своими полномочиями.
— Когда бы вы хотели назначить слушание, миссис Лав? — спросил Гарри.
— Сегодня четверг, — сказала она. — Как насчет вторника или среды на той неделе?
— Годится. Скажем, во вторник в девять. — Гарри взглянул на все еще неподвижного Финка, боящегося среагировать даже на последнее заявление.
