— Раз уж речь зашла о психиатрии, что такое эксперимент Хаммерфорда-Стенсмита?
— Стенфорда-Хаммерсмита, — поправил он, не спуская глаз с ее бокала. — Вы еще не созрели.
— Вряд ли вы сможете поразить меня еще чем-то, после того, как обрисовали мне кабинетную политику в обнаженном виде. Я читала руководство «Как вести себя, чтобы продвинуться по службе». Но читать о поножовщине — это одно, а ощущать нож в собственной спине — совершенно другое.
— Потрясающее смещение по фазе между теорией и практикой, — сказал он. — Сейчас вы истекаете кровью. Рано или поздно вы научитесь получать удовольствие от удара и его парирования, в особенности от удара.
Она видела, что он выражается витиевато, но этот его язык как-то легко наводил на размышления.
Он наклонился вперед;
— Первое правило кабинетной политики, Фреда, заключается в том, что необходимо завести дружеские связи на каком-нибудь высоком месте. В Санта-Барбаре, чтобы уберечь нас от внутренней кабинетной политики, всем присвоен кабинет-министерский статус. Конечно, — добавил он загадочно, — мы все еще не оставляем практику внешней кабинетной политики, помогая нашим друзьям.
— Почему-то, Ганс Клейборг, вы упорно не говорите мне, каков ваш кабинетный ранг.
— Я думал, вы знаете.
— Я заметила, что Гейнор считается с вами, но полагала, что из-за вашей осведомленности в политике. Мне и в голову не приходило, что люди чистой науки могут дойти до… — Она остановилась.
— Таких высот, — закончил он за нее, широко улыбаясь. — Официант, повторите заказ!
Первая порция мартини сделала ее дерзкой:
— Ганс, почему бы вам не переместить куда-нибудь Гейнора и не посадить меня на его место?
— Гейнор — это мой голубок, — он ухмыльнулся. — Я должен помочь ему, чтобы отправить специалиста по энтропии на Флору. Может быть, я проиграю эту битву, но война не прекращается.
— Вы так сильно возбудили его тщеславие этой станцией Чарльза Гейнора, что он… готов пожертвовать мной, чтобы заполучить ее.
— Ну, я вижу, ваша рассудительность не ослабела. Вы готовы для теории Хаммерсмита-Стенфорда?
— Жарьте, Лука, — сказала она, прибегнув к одной из фразочек Полино, и подумала, что ей по-настоящему нравится этот человек с проволочными волосами и рангом кабинет-министра. Пожалуй, она сделала бы его своим первым другом на высоком месте.
Он подождал, пока официант хлопотал вокруг их напитков, затем сказал:
— Хаммерсмит и Стенфорд, два английских психолога-экспериментатора, которые построили искусственный тропический оазис близ Лох-Ю в Шотландии. В этот сад, где в теплом благоуханном воздухе бренчат цимбалы, они помещали в разной степени не вполне одетых девиц и приводили молодых космонавтов, формуляры-объективки которых свидетельствовали об их прежде безудержном либидо, но которые стали ночными шатунами. Девицы и ворковали, и вздыхали, и подманивали их к себе, но все без пользы. Космонавты только таращили глаза на звезды.
