Пятого апреля погода стала угрожающе портиться. Атмосферное давление с 783 миллиметров упало до 766. Запуржило. Тучи снега со свистом несло по нашему «проспекту», заметая палатки. Радиомачты гнулись к вершинам торосов. Зато стало теплее. Температура поднялась до — 27°, однако ветер все усиливался, переходя в штормовой. Уже от самолета не было видно гидрологической палатки.
Все скрылось в беснующихся спиралях пурги. Чтобы не заблудиться, ходили по флажкам, расставленным через каждые десять метров.
С тревогой стали прислушиваться: не ломается ли лед. Самолет стоял в полной готовности, чтобы успеть уйти, если начнется подвижка льда. Несмотря на кажущуюся крепость нашей льдины, мы внимательно следили за поведением окружающих полей. Но за все время пребывания здесь, к счастью, никаких признаков сжатия льда мы не наблюдали.
Ветер продолжал усиливаться. В проруби гидрологической палатки уровень воды начал как–то странно колебаться, чего раньше не было. Очевидно, где–то недалеко образовались большие пространства открытой воды, и волнение доходило до нас. Иногда сквозь вой ветра доносился далекий гул, напоминающий пушечную канонаду.
Работа экспедиции продолжалась четко и бесперебойно. Приходили и уходили батометры. Коченеющими пальцами Михаил Алексеевич Острекин бережно часами крутил кремальеры своих астрономических и магнитных приборов. С озорным вызовом весело постукивали день и ночь моторы лагеря и щедро дымила кухня, распространяя божественные ароматы. Каждые три часа, вот уже четвертые сутки, я записывал показания метеорологических приборов, а через шесть часов измерял высоту солнца для определения координат лагеря.
Всех интересовало, куда нас несет. Вскоре все выяснилось. Наша льдина двигалась с общим потоком льда на запад–северо–запад со средней скоростью восемь миль в сутки.
Тот день принес еще новость. Острекину удалось определить с предельной точностью магнитное склонение: оно равнялось +33,4°. Это были первые сведения о земном магнетизме этого района. Теперь понятно, почему не работали типовые авиационные компасы апериодического типа.
Любой навигатор, где бы он ни летал или ни плавал и к какой бы стране он ни принадлежал, всегда пользуется картой магнитного склонения, чтобы вводить поправки в истинный курс. Но полеты в высоких широтах Арктики, как показали наши наблюдения и опыт, требуют и другой карты, карты горизонтальной составляющей силы земного магнетизма. Эта карта показывает штурману — будет ли работать магнитный компас. Такая карта называется картой изодинам, и впервые, по типам компасов, была составлена для полетов в Арктику автором этих записок; без нее теперь не отправляются в полеты высокоширотные экспедиции.
