Это был первый советский высокоширотный полет, и до сих пор он мне кажется самым увлекательным. Полет навсегда заставил меня полюбить далеко не ласковую, но неудержимо зовущую Арктику — страну несметных возможностей.
После обеда всем экипажем ходили к знаку Георгия Седова, на самой северной оконечности Новой Земли. Этот знак в виде креста установил Седов. Глубоко вырезанная надпись на дереве гласит: «Экспедиция Г. Седова. 1912 г.». Сюда приходил он на собаках выполнять береговое описание Новой Земли, в то время как его «Святой Фока» зимовал у полуострова Панкратова.
Откинув капюшоны меховых малиц, мы почтили его память минутой молчания. Какой силы и мужества был человек!
На следующий день, изучив погоду, мы решили стартовать в бухту Тихую, так как остров Рудольфа был закрыт туманом. Мороз тридцать пять градусов, сильный ветер, но ясно. Долго грели моторы, более двух часов, но когда заняли свои места и попытались вырулить на старт — самолет ни с места. Лыжи корабля крепко примерзли ко льду. Раскачивали веревками хвост машины, били кувалдой по лыжам, делали под ними подкопы — ничто не помогало. Морской солоноватый лед и десятисантиметровый снежный покров, как крепкий цемент, держали лыжи. Попеременно давали газ то правой группе моторов, то левой. Бесполезно. Тогда решили, что в самолете останутся Черепичный и Шекуров, а остальные вместе с зимовщиками будут раскачивать хвост. В стороне расчистили лед, положили ряд досок, чтобы, если вдруг самолет сорвется с места, перерулить на них. На этот раз «сорваться» удалось. Самолет исчез в тучах снега, а мы все, подхваченные воздушной струёй моторов, полетели, кувыркаясь, по льду. Когда все собрались, самолет с выключенными моторами стоял на досках. Но, увы, пока мы готовились к старту, а это заняло целых восемь часов, погода испортилась. Сильно запуржило и на Тихой. Всю ночь я вставал через каждые два часа, получал погоду и анализировал ее. В три часа Черевичный разбудил механиков и отправил их греть моторы. Погода как будто бы налаживалась. Моторы грелись, я составлял ледовое донесение последней разведки. В 08.20 стартовали без всяких осложнений. В 10.20 на горизонте показалась Земля Франца — Иосифа, окутанная туманом.
Оледенелый, колюче сверкающий край земли. Призрачно проплывают в безмолвии ледяные купола бесчисленных островов. Ландшафт схож с лунным. Иногда даже кажется, будто наш многомоторный гигант несется над мертвой поверхностью Луны.
