Когда я кончил, все долго молчали. Мне показалось, я говорил излишне резко, несдержанно и, быть может, несправедливо. Но океан не прощает ошибок, а в тот день «ошибка Джексона» могла привести нас к последней ошибке, и все же я пытался найти оправдание английскому исследователю. Мои тягостные мысли прервал Визе.
— У меня есть для вас одно предложение. Вот смотрите. — Он развернул крупномасштабную карту района острова Врангеля. — И оно должно отвечать вашему трезвому взгляду и опыту «закрывателей» географических открытий. В тысяча девятьсот тридцать четвертом году шхуна «Крестьянка» была затерта льдами к северо–востоку от острова Геральд. В один из ясных дней в северной части горизонта экипаж судна увидел очертания неизвестной земли. Кстати, Валентин Иванович, глубины в том районе очень малые. Открытому острову дали название в честь корабля: остров Крестьянки. После дрейфа, по пути на Большую землю, шхуна «Крестьянка» трагически погибла со всем своим экипажем, но координаты острова они успели передать по радио. Прошло более пяти лет. В том районе больше никто не бывал. Внимательно просмотрите это место. Быть может, на этот раз вы и откроете землю.
— Что–то не верится. Уж очень близко от материка. Ведь где–то в этих широтах дрейфовала канадская шхуна «Карлук» в январе четырнадцатого года и была раздавлена льдами, — усомнился я.
— Канадцы дрейфовали в полярную ночь. Капитан Бартлет писал в своей книге «Последнее плавание «Кар–лука», что его спутники на горизонте видели что–то похожее на неизвестную землю. Так что надо тщательно проверить.
В 24.00 «Красная стрела» уносила нас в Москву. Заручившись поддержкой Визе и Федорова, мы чувствовали себя почти на старте.
Быстро летели дни. Подготовка самолета, снаряжение экспедиции, встречи с учеными и переписка с нашей научной группой забирали все время. Наконец, в январе 1941 года, коллегия Главного управления Северного морского пути вынесла решение о назначении экспедиции и утвердила окончательный ее план. Наш экипаж освободили от периодических полетов, и мы могли целиком заняться подготовкой. Казалось, все было сделано, но всплывали десятки новых вопросов, от решения которых зависел успех экспедиции, — и мы вновь штурмовали те или иные инстанции, чтобы добиться своего. Нужно заметить, что все организации, выполняющие наши заказы, от примусной иголки до сложных астрономических расчетов, охотно шли нам навстречу. А требования наши были жесткими и, на первый взгляд, иногда и придирчивыми. Пусть же нас простят все те замечательные люди, которые готовили этот сложный полет, где не простилась бы ни одна ошибка, даже плохо пришитые пуговицы, не говоря уже о тонких и сложных радиотехнических или астрономических приборах самолетовождения.
