Я присел на бревно. В мутную белизну тумана постепенно вползал солнечный свет. Дверь домика скрипнула. Из неё появился Тагеров. Его лицо было помятым, под глазами красовались мешки, а само оно имело какой-то мраморный оттенок.
«Как изменился Алан!» — подумалось мне. В нём мало что осталось от того бодрого уверенного в себе, аккуратно причёсанного, гладко выбритого щёголя, с которым я ехал в поезде три дня назад. Тагеров заметно осунулся, его глаза потухли, волосы на голове беспорядочно свалились в кучу, а щетина на щеках отросла уже настолько, что её вполне можно было назвать бородой.
«Джигит-вакхабит, — мысленно усмехнулся я, после чего, потрогав ладонью собственный подбородок, подумал: — А чего я, собственно, на него пеняю? Сам такой же Бармалей».
Алан широко зевнул, растянул руки в «потягушках», устроился рядом со мной и нервно закурил. Некоторое время мы сидели молча. Дым от его сигареты поднимался вверх, и нехотя рассасывался в воздухе.
— До чего же тошно на душе! — глухо пожаловался Тагеров.
Я согласно угукнул.
— Я бы сейчас не отказался чего-нибудь кольнуть или нюхнуть для бодрости, — добавил он.
Я вопросительно посмотрел на Алана. К чему он это сказал? На наркомана он никак не походил. Очевидно, просто ляпнул для красного словца.
— А ты, что, этим балуешься?
К моему удивлению, Тагеров утвердительно кивнул головой.
— Бывает, — признался он. — Но очень редко и в малых дозах, когда на душе совсем скверно. Вот как сейчас. Знаешь, как ободряет?
Что побудило его вдруг пойти со мной на такую откровенность? Ведь об этом, обычно, не распространяются. Скорее всего, ощущение одиночества. В глазах Алана ясно читалась грусть. И главной причиной этой грусти был, по всей видимости, его разрыв с Лилей. Неожиданное предательство подруги стало для него шоком. Чисто по-человечески я понимал, что ему нелегко. Ему просто необходимо было с кем-нибудь пообщаться, чтобы как-то заглушить разъедавшую его горечь. Поэтому я решил ему подыграть:
— Увы, но взять этот «ободрим» здесь негде.
— Негде, — в тон мне вздохнул он. — Тут даже компонентов для его приготовления нет. А то могли бы изготовить сами.
— А ты, что, умеешь готовить наркоту? — удивлённо произнёс я.
Тагеров подтверждающе кивнул головой.
— Между нами говоря, — понизил голос он, — на химфаке есть ребята, которые этим потихоньку занимаются. Тут ничего сложного нет. Главное достать сырьё. Берёшь мак, делаешь надрезы на головках, выдавливаешь сок. Потом этот сок растворяешь в холодной воде, обрабатываешь хлористым кальцием, затем выпариваешь. В результате образуются белые кристаллики, на которые нужно воздействовать уксусной кислотой. В итоге получается белый порошок, который научно называется хлоргидрат диацетилморфина, и который на подпольном рынке стоит сумасшедших денег.
