— Не густо, — определил Вишняков. — Но всё же лучше, чем вообще ничего.
— На сегодня хватит, — сказал я. — А завтра, будем надеяться, нас отсюда вывезут.
— Ну что, приступаем? — спросила Лиля.
Заметив нерешительность в глазах Алана, Вани и Юли, она мягко добавила:
— Ребята, да хватит вам стесняться. Здесь все свои. В таких случаях нет понятия «своё-чужое». В таких случаях всё становится общим. Давайте, придвигайтесь.
— У меня там, в рюкзаке, сало и котлеты, — как бы оправдываясь, произнёс Попов.
— Вот и прекрасно! — воскликнул Сергей. — Значит, будет чем утром позавтракать.
Мы жадно набросились на еду. Спустя каких-то пять минут на столе остались лишь крошки.
После трапезы Ширшова отобрала у Вишнякова водку и принялась демонстрировать свои навыки, полученные ею на курсах оказания первой медицинской помощи. Прежде всего, она, с помощью ваты, обработала наши ссадины. Мы немилосердно охали, в шутку соревнуясь, у кого это получится забавнее. Победу одержал Тагеров. Его завывания вызвали наибольший смех.
— Ты лучше квакай, — посоветовал ему я. — А то на твой вой сбегутся все таёжные волки.
— Ква-ква-ква! — послушно произнёс Алан.
Избушку снова сотряс взрыв хохота.
Закончив возиться с Тагеровым, Лиля помогла Юле улечься на кровать и тщательно растерла водкой её спину. После этого она укутала её всевозможным тряпьём, которое только нашла в своих вещах, и подступила ко мне. Но я предпочёл растереться самостоятельно. Обернув ногу курткой, я почувствовал, как по ней начинает расползаться облегчающее боль тепло.
— Так, вроде вылечила всех, — проговорила Ширшова, посмотрела по сторонам и поставила бутылку на стол. — Пейте на здоровье.
В бутылке осталось примерно треть содержимого. Грустные глаза Сергея стали ещё печальнее. Он обречённо вздохнул, разлил водку в уже приготовленные для этого четыре кружки (женская часть нашего коллектива от употребления спиртного вовнутрь отказалась) и произнёс:
— Ну, что? Без закуски, конечно, непривычно. Но в этом тоже есть свой шарм.
Я, Алан и Ваня подошли к столу.
— За наше чудесное спасение, — предложил Тагеров.
Вишняков помотал головой.
— Нет, — возразил он. — Давайте помянем того, благодаря кому мы остались живы. Николая. Можно было взлетать в такую погоду, или нельзя — сейчас это уже не имеет значения. Главное то, что он выполнил свой служебный долг до конца, и без раздумий пожертвовал своей жизнью ради сохранения жизней своих пассажиров, то бишь нас с вами.
