И все же он не смог сдержать крик ужаса, когда, пройдя через огромные, увитые растениями столбы, вышел на дорогу. Ничего удивительного, что любопытный вичита бежал в страхе, и Самакона на мгновенье закрыл глаза, чтобы не потерять рассудок. К несчастью, религиозная сдержанность помешала ему описать полностью животных, которых он увидел. Он лишь намекнул на невероятную отвратительность этих огромных белых существ с черным мехом на спинах, зачаточным рогом в центре лба и пятнами явно человеческой крови на мордах с приплюснутыми носами и выпяченными губами. Они были, заявил он позднее в рукописи, самыми ужасными существами, которых он когда-либо видел и в К’ньяне, и во внешнем мире, причем особый ужас вызывали некоторые их свойства, не поддававшиеся описанию обычными словами. Страшил сам по себе уже тот факт, что они не были в полной мере творениями Природы.
Люди заметили испуг Самаконы и постарались успокоить его, насколько это было возможно. Эти животные, или гйаа-йотн, объяснили они, конечно, выглядят очень странно, но на самом деле они весьма безобидны. Плоть, которой они питаются, не принадлежит людям высшей расы, это мясо рабов, практически переставших быть людьми и являющихся основным источником мяса в К’ньяне. Животные – а точнее, их останки – были найдены среди циклопических развалин опустевшего, освещенного красным светом мира Йот, который располагался под голубым миром К’ньяна. Какие-то признаки указывали на то, что они принадлежали к человеческому роду, но ученые так и не смогли решить, действительно ли они были потомками существ, которые жили раньше среди этих развалин. Основанием для такого предположения было то, что исчезнувшие жители Йота были четвероногими. Это было известно из немногочисленных рукописей и орнаментов, найденных в подземельях Зина, самого большого города Йота. Но было также известно, что обитатели Йота создавали искусственные формы жизни; в течение своей истории они сконструировали несколько видов промышленных и транспортных животных, не говоря уже о всевозможных фантастических существах, используемых для развлечений. Обитатели Йота, несомненно, были по происхождению рептилиями, и большинство психологов Цатха соглашались в том, что нынешние животные также были близки к рептилиям до того, как их скрестили с млекопитающими из класса рабов К’ньяна.
Самакона подтвердил бесстрашный дух испанцев эпохи Возрождения, сев на одно из зловещих существ и заняв место рядом с руководителем процессии по имени Глл’-Хтаа-Инн, который проявил наибольшую активность в предшествующем разговоре. Ощущение было омерзительным, но в конце концов сидеть оказалось удобно, а поступь неуклюжего животного была на удивление ровной и размеренной. В седле не было необходимости, и животное не нуждалось в управлении. Процессия быстро двигалась вперед, останавливаясь только возле некоторых брошенных городов и храмов, которые интересовали Самакону и которые ему показывал Глл’-Хтаа-Инн. Самый большой из этих городов, Б’граа, был воистину чудом из чистого золота, и Самакона с интересом рассматривал изысканно украшенные здания, высоко вздымавшие острые шпили. Улицы были узкими и извилистыми, а временами живописно холмистыми, но Глл’-Хтаа-Инн сказал, что более поздние города просторнее и правильнее спланированы. Во всех городах бросались в глаза развалины крепостных стен – напоминание о древних временах, когда их успешно покоряли армии из Цатха.
