«Отцы» пытались развлекать Ирину какими-то дурацкими видеороликами и ветхими музыкальными записями, среди которых я с удивлением обнаружил старинную группу «Queen».
Мой любимый гид был настолько прекрасен, что я невольно вновь залюбовался ее фигурой, пластикой, вообще… Она…
Ирина поймала мой взгляд: в глазах ее читалась мольба о помощи. Краем уха, пока мы с Диего опять взяли бокалы с его кизиловым вином, я уловил, что изрядно подвыпивший Дарби, специалист из метрополии и представитель по связям с общественностью, пытается рассказать Ирине о неких глубоких свойствах куннилингуса в частности и половых актов вообще.
Я немедленно обнял Иру за талию и сказал, что после деловых бесед хочется хорошей музыки и танцев. Из незаметной двери в углу появились девушки (которые прислуживали перед этим с подносами), одетые в короткие платья, свет притушили, и зазвучала медленная музыка.
На столик у дивана поставили батальон стаканов со спиртом и с вином. Все это было укомплектовано стройным каре из сэндвичей с птичьим и свиным мясом. Была даже и зелень.
Ирина почти не притронулась к еде, а я не упускал возможности попробовать вкусного.
— Слушай, — прошептала Ирина мне в самое ухо, — я тут без тебя еле выдержала: они какие-то ненормальные — постоянно говорят о сексе, и вообще… Что там у вас с этим губернатором было?
— Все в порядке. В отель поедем на метро, — так же шепотом ответил я, — расскажу все потом. Надо удрать туда.
Я кивнул ей на дверь в комнату с камином.
— Я поняла, — сказала Ирина.
В очередной раз я восхитился Ириной — она не задавала лишних вопросов, понимая всю ситуацию, умело подыгрывала мне. Я ощутил острый приступ счастья, который прервался, когда моя нога задела край стола и рана напомнила о себе сильнее обычного.
Под потолком тускло мерцали разноцветные лампочки, и висящий голопроектор транслировал на диван некое подобие костра, которое одновременно было эквалайзером звучащей музыки: пламя двигалось в такт частотным колебаниям звука.
Слышался женский смех и глухое мужское сопение вперемешку с тихим бормотанием.
Наш танец изредка прерывали «отцы», которые желали сдвинуть с нами бокалы, глядя мне в глаза холодно, отрешенно, будто я был неким свадебным генералом, которого пригласить на вечеринку было просто необходимо.
Мы с Ирой сошлись во мнении, что весь этот серпентарий, при всех его плюсах, навевал смертную тоску и отвращение.
Я еще раз огляделся: лица руководителей Персеполиса раскраснелись, и в их глазах мелькали какие-то первобытные искорки людей, долго рвавшихся к большой кормушке, и вот их рты уже впиваются в жратву. Это взгляд, затуманенный поглощением и насыщением. Жадный огонек в зрачке зверя, который прыгает на добычу… хотя нет. Свиньи, которая роняет рыло в корыто. Разве что рыжий и кучерявый Дарби, с противной улыбочкой, частенько отвлекался на нас с Ирой, делая вид, что просто крутит головой, кого-то выискивая. Он из метрополии? Неужели с Земли?!
