– А ты что скажешь, Идар? – обратился я к варягу.
Владетель острова Борнхольм огладил тёмно-русые усы, и по его губам пробежала ухмылка.
– Сначала ты выскажись, Вадим, а моё слово последним будет.
Варяг что-то задумал, это я почувствовал. В его голосе было лёгкое самодовольство, словно он знал что-то такое, что не было известно нам, или же имел какое-то преимущество. Что ж, раз он желает услышать моё мнение, выскажусь.
– Я поддерживаю Вартислава. Повернём на запад. Вблизи Зегеберга дадим бой вражеским егерям и лёгкой кавалерии, а затем вернёмся на Зеландию. Если у тебя, Идар, есть план получше, предлагай.
Векомирович опять прошёлся ладонью по усам и кивнул:
– Есть задумка, и, на мой взгляд, она удачная.
– Говори, мы ждём.
– Вчера к моему отряду вышли вражеские егери, надо сказать, умелые вояки. Они повязали моих дозорных, а затем проникли в лагерь…
– Как это?! – воскликнул Вартислав.
– Тихо. – Идар вскинул раскрытую ладонь. – Не торопись, дай договорить.
Княжич согласно мотнул головой, а Векомирович продолжил:
– Это были егери крестоносцев из племени лужичан. В группе всего десять человек, и они пришли с миром. Все хотят перейти на нашу сторону и готовы провести нас в германский лагерь. Я им поверил и отпустил. Вечером они вновь появятся, выйдут невдалеке отсюда, где их ожидают мои люди, и лужичане будут знать условные сигналы для вражеских сторожей и расположение всех секретов.
– То есть ты предлагаешь устроить налёт на крестоносцев? – уточнил я.
– Да. Где католики остановятся на ночлег, мы догадываемся. Пешим ходом подойдём к ним по лесу, на том участке, где егерей знают. Затем вырежем боевое охранение и атакуем врага. Что успеем сделать, сделаем. После чего отойдём к берегу моря и сможем отправиться на остров.
– А если лужичане лгут?
– Ты меня знаешь, Вадим, я не простак, и меня на мякине не проведёшь. Однако, если желаешь, проверь лужичан сам, – пожал плечами Векомирович. – Ты же сможешь?
– Смогу и обязательно проверю.
Идар был удовлетворён и обратился к бодричам:
– Вы меня поддержите?
Вартислав и Громобой переглянулись и согласились с ним.
Вот только воевода упёрся и заявил, что он в любом случае не оставит армию крестоносцев в покое и будет её сопровождать. Это его решение, и так даже лучше, что он вызвался быть добровольцем. Всё равно нельзя католиков без присмотра бросать. А что касается меня, то я тоже был не против настоящего боя, ибо после налёта на Гамбург крупных схваток не происходило, а разорение замков и деревень да поиск спрятавшихся в чащобах саксов – это, конечно, результат, но незначительный.
