Он тогда еще подумал — что приступ девичьей ностальгии? Собирать встречи выпускников стало немодным еще в прошлом веке, и тем более странно собирать их в терпящем бедствие городе. Приезжать туда, откуда нормальные люди бегут, сломя голову. Об этом Курт старался не думать — о том, что нужно было бы уехать.
Ну, или не приезжать вовсе, если уж была такая возможность. В том, что Ганс мастерит в подвалах своего Университета что-то если не противозаконное, то едва ли одобряемое современным прогрессивным обществом, сомнений не было. Впрочем, до прогрессивного общества от любой точки города было шесть дня пути по хорошей погоде, и то не факт, что доедешь. Осудить Ганса было некому, и тот чувствовал себя безнаказанным. В том числе и из патрульных его никто не судил: ведь благодаря Гансу них появились бензомастера. Без мастеров было бы совсем туго. Ну и прогресс неизбежно пошел дальше: так что в появлении линейки человекообразных мастеров, по сути, тоже не было ничего странного. И Курт, отказавшийся участвовать в разработках животных бензомастеров (он принимал участие только в тестировании), сейчас немного жалел об этом: просто потому что он не мог толком понять, как они работают, и что же неправильное есть в самом Эфе, первом из линейки. Он больше, он мощнее, а еще он говорит. Удивительно, как можно было добиться не просто воспроизведения записанных звуков через динамик, но и мыслительной способности от существа, в котором, по сути, нет ничего, кроме каркаса и облекающей его субстанции. Но ведь есть что-то еще. Работа Ганса, начатая еще во время учебы, не стояла на месте.
Изменились реалии, стал другим концепт, но Ганс оставался самим собой и продолжал стремиться быть лучшим во всем. Когда-то давно это мешало, но сейчас выходило, что он спасает жизнь многим патрульным, которых, должно быть, очень не любил за их деятельность. Будучи человеком умственного труда, всех прочих он не жаловал; наверное, и Курта, отказавшегося от теплого места его ассистента, теперь тоже не очень-то уважал. И все же доверил ему свой опытный образец. Ему, а не Альрику из Седьмого или Гуде из Пятого Патруля. Это должно было о многом говорить. Курт смотрел на приборы, Эф издавал странные клокочущие звуки, может быть, храпел. Джип как будто замешкался, притормаживая, чтобы переехать через высоко вздернутые рельсы. За рельсами начинался квадрат Каппа, который патрульному и нужно было обследовать. Там мог оказаться какой-нибудь неудачливый торговец. А мог и не оказаться. Но вместо одного-двух бедолаг, по каким-то причинам сбившимся с пути, они обнаружили целый джип. Как только снежное крошево рассеялось, у Курта оставалось не больше метра, чтобы затормозить. И все равно бампер тихо ткнулся в чужой бок, раздался раздражающий скрежет. Эф поднял голову.
