Ходжа не очень-то мне поверил, но изготовление календаря возложил на меня. А сам он, сказал Ходжа, напишет, дабы отвлечь внимание султана, рассказ, в котором никто не сможет найти никакого смысла и из которого нельзя будет сделать никакого вывода. Через некоторое время он спросил меня, можно ли придумать такой рассказ, в котором не имелось бы смысла, но который было бы приятно читать или слушать. «Как музыку?» – спросил я, немало удивив Ходжу. Потом мы сошлись на том, что зачин хорошего рассказа должен быть по-детски наивным, будто сказка, середина – страшной, словно кошмарный сон, а конец – печальным, как расставание влюбленных. Всю ночь накануне того дня, когда Ходжа должен был пойти во дворец, мы провели, лихорадочно работая и весело болтая. В соседней комнате сидел наш приятель-левша, переписывавший набело первую часть еще не законченного рассказа. Под утро, основываясь на полученных нами неполных данных и уравнениях, которые я уже столько дней пытался из них вывести, я пришел к выводу, что чума, собрав свои последние жертвы на рынках, покинет город через двадцать дней. Ходжа не стал вникать в обоснование моего прогноза, сказал только, что до дня избавления еще слишком далеко и надо указать в календаре другой срок – две недели, да и его скрыть за разными прочими цифрами. Я был настроен не столь радужно, но сделал, как он сказал. Ходжа тут же снабдил некоторые из дат календаря стихотворными подписями и отнес их завершавшему свою работу писарю, а мне велел сделать рисунки к кое-каким подписям. В полдень, уходя во дворец с рукописью, наскоро переплетенной в синюю мраморную бумагу, Ходжа был невесел. На него навалились тоска и страх. Мне он сказал, что уповает не столько на календарь, сколько на пеликанов, крылатых быков, красных муравьев и говорящих обезьян, которыми изобиловали страницы прилагающегося к календарю рассказа.
Вернулся он охваченный волнением, которое не утихало потом еще три недели. Ему удалось убедить султана в истинности своего прорицания. Поначалу он был готов к любому исходу: пока наделенный красивым голосом юноша читал рассказ Ходжи, в свите султана даже раздавались смешки; несомненно, это смеялись враги Ходжи с целью унизить его в глазах повелителя. Султан сурово велел им замолчать, однако спросил, на чем основано предсказание о том, что чума прекратится через две недели. Ходжа ответил, что все объяснения содержатся в рассказе (который никто не понял). Затем, желая угодить султану, он стал гладить разноцветных кошек, которых теперь во дворце водилось великое множество, – их привезли на кораблях из Трабзона, и бродили они не только по внутренним дворам, но и по покоям.
