— Что же мне, задаром работать? — рассердился Петер.
Герберт его толкнул не «понарошку», а взаправду. И все перестали смеяться.
— Вы бунтовать?! — раскричался Герберт. — Молчать! А то полицию позову… Следующий!
— Эй, Лотар! — вдруг закричал Эвальд, обращаясь к мальчику, проходившему по двору с книжками подмышкой.
Это был сын врача из третьего этажа. Ему было уже двенадцать лет, но он был меньше и слабее Эвальда. Он был тоже без формы. Мальчик продолжал итти, словно не его звали.
— Лотар! Стой! — закричал Эвальд командирским тоном, и щеки его стали еще толще и краснее.
Лотар остановился у входа на лестницу и медленно обернулся. Он внимательно, как бы в раздумье, поглядел в лицо Эвальду и провел рукой по лбу. Эта привычка была у него от отца; его отец всегда так делал перед тем, как что-нибудь сказать: точно ему нужно было всмотреться в каждого и понять, что у того болит. Так и Лотар молча, задумчиво посмотрел Эвальду в глаза, легонько потер себе лоб и затем спокойно спросил:
— Что тебе?
— Идем играть! — скомандовал Эвальд.
— К сожалению, сегодня никак не могу: у меня сильно болят зубы.
И Лотар спокойно поднялся по лестнице, ни разу не обернувшись даже.
— Постой же ты! — злобно проворчал Эвальд, теребя свой пояс. — Я тебя выучу играть! — И он побежал обратно, потому что перед окном подвала началось волнение.
Безработные подняли крик. Они это делали очень хорошо, совсем как настоящие взрослые безработные.
— Не нужно нам ваших нищенских грошей! — выкрикивал курчавый Ганс Аккерман. — Давайте мне работу и хороший заработок! Сто марок давайте!
— Молчать! К порядку! — орал Герберт. — Германии нужны деньги на пушки!
— Из пушек жаркого не сделаешь! — кричал Фриц Лампе.
Полицейские и штурмовики высунули головы из-за ворот. Но их время еще не пришло.
Герберт вскочил на ящик:
— Молчать! Вы — коммунисты, красные заговорщики!
— Пушками не наешься! Мы хотим колбасы и шоколаду! — кричали теперь все безработные разом и грозили кулаками.
Генрих стоял совсем позади, тише всех. Но и он попробовал крикнуть:
— Работу и хороший заработок!
Его слабого голоса совсем не было слышно. И все-таки он почувствовал, как вся кровь ударила ему в лицо и сердце крепко забилось: он вспомнил отца, который всегда сидел за печкой грустный-грустный. «Работы… работы!»
— Алло! Алло! Господин капитан полиции?.. Говорит Герберт Вагнер. Прошу вас прибыть сейчас же. Тут демонстрация безработных, опасные бунтовщики — коммунисты. Пришлите, пожалуйста, броневики и пулеметы!.. Алло! Алло! Казарма штурмовиков?.. Говорит Герберт Вагнер. Скорей высылайте отряд штурмовиков с большими резиновыми дубинками. Тут собрались заговорщики, красные, коммунисты! Хайль Гитлер!..
