– Но я не понимаю! – Винсент эхом повторил слова Кристины.
– Найди ключ. Может быть, образ. Может быть, место.
Винсент, Фредерик и Анабель одновременно переглянулись.
– Дом, – прошептала последняя.
После настолько насыщенного вечера Фредерик был рад, что Винсент решил вернуться домой. Они и Кристину не хотели отпускать, но она категорически отказалась ночевать вне дома, и Уэйнфилды перестали настаивать. В конце концов, это личное дело каждого, где он хочет спать.
Оставив Винсента в гостиной вместе с Анабель, Фредерик отправился на кухню, чтобы налить стакан воды. Мельком он глянул на осколки у стены и подумал, что стоит их хотя бы убрать. Разбивать новый он не собирался, поэтому пошел прочь из кухни. Только одна деталь заставила его замереть на пороге.
– Фредерик…
От этого шепота у него мороз прошел по коже. Резко обернувшись, Фредерик уже был готов отчитать Анабель, но кухня была также пуста, как и минуту назад. Покачав головой, Уэйнфилд решил, что хватит с него мистики и привидений. По крайней мере, на этот вечер.
Едва он вернулся, Анабель деликатно ушла в свою комнату, попрощавшись со всеми. Фредерик протянул брату стакан с водой.
– Благодарю, – кивнул Винсент, – это очень кстати. Я до сих пор чувствую себя немного не в своей тарелке.
Фредерик нерешительно уселся напротив.
– Ты напугал меня.
– Прости, – Винсент опустил глаза. – Я виноват, и ты был прав.
– Что?
– Тогда… у Анны. Ты был абсолютно прав, а я вел себя, как идиот.
Некоторое время они сидели молча, наконец, Фредерик вздохнул:
– Пожалуйста, Винсент, не уходи больше.
Затвор щелкал, и чуткая матрица фотоаппарата запечатывала изображения. Окровавленный нож, светлые волосы, увязающие в грязи. Отдельные кадры под шепот затвора, неясные картинки, на которых не было ни лиц, ни четкости. Анна подошла поближе и чуть не поскользнулась. Пойманный ее объективом мужчина встрепенулся и обернулся, Анна опустила голову вниз и поняла, что поскользнулась на луже крови.
– Черт, неужели нельзя аккуратнее разбрасывать реквизит!
Маньяк виновато развел испачканными в крови руками, а к Анне подбежала девушка лет пятнадцати, работавшая у нее ассистентом. Кажется, она была напугана так, словно увидела настоящего убийцу.
– Сейчас уберу, извините, – торопливо сказала она, бегая вокруг лужи крови. – Не понимаю, как мы умудрились разлить ее здесь!
Пока девица, – Анна даже не помнила ее имени, – торопливо убиралась, Веласкес с разочарованием опустила фотоаппарат. Момент утерян, настроение успело ускользнуть, теперь бессмысленно пытаться его обрести. Она кивнула моделям, показывая, что съемка окончена.
